Убегай!. Харлан Кобен

общего.

      Тогда Саймон принялся дежурить на скамейке возле Строберри Филдс; обычно он садился прямо перед табличкой – забавно, что на нее никто не обращал внимания, – где было написано:

ПРОСИМ СОБЛЮДАТЬ ТИШИНУ – ШУМЕТЬИ ИГРАТЬ НА МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТАХ ВОСПРЕЩАЕТСЯ

      И, наблюдая за происходящим, он заметил нечто странное. Музыканты, все, как один, вонючие и грязные бродяги, всегда играли в разное время и по очереди. Смена одного гитариста следующим проходила замечательно гладко. Они играли по часу и менялись обычно в начале каждого часа, организованно и четко.

      Являлись будто по расписанию.

      За пятьдесят долларов Саймона познакомили с человеком по имени Дейв. Это был старый, потасканный уличный музыкант с огромной шапкой седых волос, густая бородища его была кое-где схвачена эластичными резинками, а с затылка на спину свешивался перевязанный тесьмой конский хвост. Этот Дейв, похожий и на изрядно потрепанного жизнью пятидесятилетнего с гаком мужчину, и на семидесятилетнего старика, прожившего жизнь без особых проблем, растолковал ему, как это все работает.

      – В прежние времена был тут один парень, Гэри дос Сантос… Знаешь, кто это?

      – Имя знакомое, – отозвался Саймон.

      – Ну да, если ты бывал здесь в лучшие времена, парнишка, ты бы вспомнил его. Гэри был как бы мэром Строберри Филдс… сам себя назначил. Крутой парень. Правил здесь где-то лет двадцать, и при нем все было тихо. А чтоб было тихо, на всех страху нагнал, всех держал в кулаке. Потрясный был чувак, понимаешь, о чем я?

      Саймон кивнул.

      – А потом, где-то в две тысячи тринадцатом году, Гэри помер. Лейкемия. Совсем молодой, сорок девять лет. И это место… – Дейв сделал неопределенный жест рукой в перчатке без пальцев. – В общем, без нашего фашиста все как с цепи сорвались. Полная анархия. Макиавелли читал? Ну вот что-то в этом роде. Музыканты тут каждый божий день мордобой устраивали. За территорию… понимаешь, о чем я?

      – Понимаю.

      – Пытались сами навести порядок, да куда там – половина из этих парней и одеться нормально не могут самостоятельно. Понимаешь, один козел играет и играет, не может остановиться, тогда другой тоже начинает играть, потом оба орут друг на друга, посылают куда подальше, даже когда рядом детишки малые. Иногда и по морде друг другу заедут, ну и конечно, копы тут как тут, вот и все… Смекаешь, в чем дело?

      Саймон снова кивнул.

      – Страдала наша репутация, я уж не говорю про кошельки. И тогда мы собрались все вместе и договорились.

      – О чем?

      – Расписание сделали. С десяти утра и до семи вечера каждый час – смена.

      – Серьезно?

      – Да.

      – И это работает?

      – Не идеально, конечно, но близко к тому.

      Вот он, личный экономический интерес, подумал финансовый аналитик Саймон. Величина постоянная в нашей жизни.

      – А как распределили места?

      – Написали текст, составили список. У нас пять человек постоянных. Они играют в лучшее время. Остальное время отдаем другим.

      – И ты тут смотрящий за расписанием?

      – Ну