Клиническая ложь. Ирина Градова

как впечатление? – поинтересовался он, поднимаясь навстречу Мономаху.

      – Все в пределах нормы, – ответил тот.

      – Скажите, есть ли шанс, что пациент скоро очнется? А если очнется, то сможет ли рассказать, что с ним произошло?

      – О том, есть ли повреждения мозга, пока рано судить – нужно время. А зачем вам его показания, разве вы не знаете, что случилось?

      – Давайте проясним ситуацию… как мне вас называть?

      – Владимир Всеволодович Князев, заведующий отделением ТОН.

      – Каким-каким отделением? – переспросил полицейский.

      – Специализированным травматолого-ортопедическо-нейрохирургическим, сокращенно – ТОН, – пояснил Мономах.

      – А я – сержант Котов, Иван Леонидович.

      – Вы ведь не из ГИБДД, верно, Иван Леонидович? Форма не та.

      – Вы совершенно правы, Владимир Всеволодович, я – дознаватель. Коллеги из ГИБДД передали мне дело, поняв, что оно, скорее всего, не так просто, как казалось.

      – То есть вы должны установить, имел ли место несчастный случай или что-то еще?

      – Точно. Есть здесь тихий уголок, где можно выпить кофе? Ну, хоть чего-нибудь горячего?

      – Пойдемте в кафетерий, – предложил Мономах, помимо собственной воли ощущая привычное возбуждение оттого, что в деле неизвестного что-то нечисто. – Там сейчас мало народу!

      – Отличная мысль! – обрадовался дознаватель. – После вас, док!

      Когда они устроились в кафетерии, где, как и предсказывал Мономах, людей было кот наплакал, беседа возобновилась.

      – Так почему же в ГИБДД решили, что по делу необходим дознаватель? – спросил Мономах, дав собеседнику минут пять, чтобы насладиться хоть и не лучшего качества, но все же горячим кофе.

      – Вы в курсе, где обнаружили потерпевшего, Владимир Всеволодович?

      Тот покачал головой.

      – Честно говоря, я о нем вообще ничего не знаю – ну, кроме того, что его имя неизвестно.

      – Ясно. Дело в том, что нашли паренька в районе поселка Вартемяги. Знаете, где это?

      – Под Всеволожском?

      – Точно, от Питера примерно в тридцати километрах.

      – Так, может, он и сам оттуда?

      – А вот и нет: во всяком случае, ни в Вартемягах, ни во Всеволожске никто не заявлял о пропаже такого человека! Но проблема не в этом, а в том, что я посетил место, где его, по словам тех, кто позвонил в полицию, сбила машина.

      – И что?

      – А то, что, во-первых, он почему-то оказался не у самой дороги, а довольно далеко от нее, в подлеске…

      – Ну и что – может, дополз?

      – В сторону, противоположную той, где его могли легко обнаружить? – скептически поднял бровь дознаватель.

      – Он же был в состоянии замутненного сознания – от боли, от удара, и не соображал, что делает!

      – Может, оно, конечно, и так, но коллеги из ГИБДД не обнаружили следов экстренного торможения, хотя прочесали дорогу в обе стороны почти на километр!

      – А что, если водитель и не тормозил? – предположил Мономах. – Разве вы с таким не сталкивались: испугался,