Элвис жив. Николай Романецкий

продолжали хихикать, словно не могли справиться с собой. Потом замолкли.

      – Вот видишь, – сказал Максим, делая глоток шампанского. – Я обещал, и вот. Я на Нашем Месте.

      Лена тоже приложилась к фужеру:

      – Я не приду, Максимушка. Я там много лет не была. А ты молодец. Хотя и забыл.

      – Что забыл? День твоего рождения? Ну… не сердись, что ты, правда, ты же никогда это не любила: свечки, торты, пожелания здоровья и счастья в личной жизни, всю эту чушь…

      – Ты забыл, что я есть, – сказала Лена, все еще глядя в небо. – Я могу ждать долго, но…

      – Но не так долго? – с обидой спросил Максим. – Это ты хочешь сказать?

      Он наконец глянул на нее. И чуть не свалился в пропасть: на месте Лены сидела крашеная баба лет сорока, с морщинами вокруг глаз и уже поплывшей в талии фигурой.

      – Ты заметил? Мы до сих пор не умерли. Друг без друга. – Лена повернула голову и глянула Максиму прямо в глаза. – Почему?

      И у него не нашлось ответа на этот вопрос.

* * *

      Максим по-прежнему стоял у накрытого стола на краю пропасти, а через дорогу ждала его возвращения огненная «альфа ромео». За столом никого не было. Бутылки с шампанским не открывались, упаковка на коробке конфет была не повреждена, апельсины сохраняли девственную целостность.

      Максим стоял, размышляя: то ли у него реально поехала крыша, то ли ее слегка сдвинул свежий горный воздух.

      Скорее, наверное, все-таки второе, коли больше за столом по-прежнему никого не наблюдалось.

      Ну и неудивительно – после стольких-то лет жизни в напрочь прокуренной атмосфере кабаков, оркестровок и курилок!

      И тем не менее неожиданный удар гор он выдержал.

      – А вот хрен вам! – заорал он, сам не зная кому, но будучи уверенным, что его слышат. – Не дождетесь!

      Он бы не удивился, кабы где-то от его крика сорвалась со склона лавина и неудержимо понеслась вниз, все снося на своем пути. Но заснеженные вершины все так же безмятежно сияли, не обращая ни малейшего внимания на незваного гостя, без спроса проникшего в их безмолвное царство.

      – Не дождетесь! – снова крикнул он. И одним резким ударом ноги сбросил праздничный стол в пропасть.

      Мгновением позже следом отправились и стульчики.

      Да, это все пустота и тишина виноваты! Для городского жителя горы – самый настоящий наркотик, тут еще и не такое привидится. Кислородное голодание, то-се… Хотя какое может быть кислородное голодание на такой высоте?

      Он поскреб затылок.

      А может, именно за «тем-сем» и лазают наверх альпинисты? Ловят глюки, как от выкуренной травки. И никогда никому не рассказывают, кого увидели и что почувствовали во время своих восхождений…

      Во всем виноваты горы и только они.

      Что ж, значит, спасение – внизу, среди городских зданий, в привычных местах, расположенных на высоте моря!

      Максим прыгнул в машину, включил зажигание. Шум двигателя слегка привел его в себя. Но против здешней тишины этого слишком мало.

      Где там у нас сэр Пол с его «Дикой жизнью»?

      Сидюшник