Элвис жив. Николай Романецкий

выбрасываются.

      Браслет и боковое стекло вернулись на свои места.

      Впрочем, с былым умиротворением он попрощался точно – раздражение не уходило. Не помогла даже зазвучавшая в этот момент заглавная композиция диска.

      И Максим выключил проигрыватель.

      Природа словно ждала тишины, наступившей в салоне машины. Небо быстро начало сереть. Солнце, сиявшее на небе еще минуту назад, скрылось за стремительно набегающими тучами. А потом и вовсе пошел дождь, унылый, обложной, осенний. То ли предвестье надвигавшегося шторма, то ли напоминание радующимся идиотам, что солнце не вечно.

      Максим включил дворники и слегка отпустил педаль газа, сбрасывая скорость. Момент перемены погоды на шоссе самый опасный – это известно любому водиле со стажем.

      Деревья лесополосы, тянущейся по бокам дороги, обрели грустный и какой-то нахохленный вид. Наверное, они тоже привыкли к солнцу, теплу и пыли.

      Далеко впереди на правой обочине появилось какое-то пятно.

      Странно, вроде бы секунду назад ничего там не было. Из канавы, что ли, выскочили, господа продавцы полосатых палочек? А машину припрятали. Вот только где?

      Да и радар-детектор помалкивает в тряпочку.

      Тем не менее Максим еще больше снизил скорость.

      Может, останавливать не станут? Как ни крути, а время терять даже на проверку документов не хочется.

      Однако вскоре опасения развеялись – на обочине торчали вовсе не гаишники. Два мужика надеялись на спасение от внезапной непогоды. Один – высокий, худой и сутулый, другой – толстый и круглый. Оба в черных костюмах, при галстуках, наверняка уже изрядно промокшие и явно голосующие без особой надежды.

      Вообще-то, когда путешествуешь один, лучше случайных попутчиков не брать. Тем более двоих мужиков на пустой дороге. Каждый водила со стажем это прекрасно знает. Осторожность еще никому не вредила.

      И тем не менее он, как часто бывало, пошел наперекор здравой мысли. В конце концов, не ночь на дворе. А люди мокнут.

      Еще больше снизив скорость, он остановил машину рядом с мужиками.

      Худой подошел к правой задней двери и дернул за ручку. Тщетно: все еще сомневающийся Максим пока не разблокировал замок – последний оплот обороны своей крепости.

      Тогда мужик постучал по крыше костяшками пальцев. Звук показался Максиму неожиданно гулким и громким. Как будто кто-то ломится в ворота большого металлического ангара.

      Ладно, сказав «а», надо говорить «б». Раз уж остановился. Не трогаться же теперь с места…

      Максим соорудил на физиономии извиняющееся выражение и разблокировал замки.

      Худой обошел машину и, не произнеся ни слова, сел на заднее сиденье слева; толстый устроился справа.

      Максим вдруг успокоился.

      Кабы планировали напасть, один бы наверняка занял переднее пассажирское сиденье, готовый в случае необходимости схватиться за руль и выдернуть ключ зажигания…

      Что-то ты, Француз, похоже, страхом от Зямы заразился, с его боязнью взлетов и посадок.

      Он глянул в зеркало заднего