Гувернантка с секретом. Анастасия Логинова

[7] – бархатным баритоном сказал он и ненадолго заглянул мне в глаза. Что-то в них мелькнуло такое, отчего я подумала: ежели он действительно профессор математики, то я королева Виктория.

      Доводилось мне видеть профессоров разных мастей: самыми скучными и самыми неприспособленными для света были из них именно математики.

      – Mutuellement, monsieur[8], – скупо улыбнулась в ответ я.

      А потом сразу отвлеклась, потому что от портьеры в глубине гостиной вдруг отошел Ильицкий, которого я прежде не заметила. Из-под сведенных бровей он, не мигая, смотрел на меня – мне даже сделалось не по себе. Впрочем, взгляд его тут же изменился на само радушие пополам с иронией. А Афанасий Никитич поспешил представить и его:

      – Ильицкий Евгений Иванович, герой войны на Балканах, кавалер ордена Святого Георгия, а ныне коллега Льва Кирилловича: состоит в штате военной кафедры Николаевской академии Генерального штаба и готовит офицеров непосредственно к военному делу, так сказать…

      Меня немного задело, что Курбатов забыл упомянуть, что Ильицкому пожаловали золотое оружие «За храбрость», – на мой взгляд, это не тот факт, которым следует пренебрегать. Но гораздо более меня заинтересовало, что Евгений Иванович, оказывается, преподает. Помнится, прошлой весной он об этом и не помышлял, потому как даже в академии не доучился, а видел себя исключительно на поле боя.

      Интересно, что заставило его перемениться в мыслях?

      – Должно быть, вы, Евгений Иванович, и сами академию Генштаба окончили? – негромко, обращаясь лишь к нему, спросила я.

      – Представьте себе, окончил, Лидия Гавриловна, – целуя мне руку, он провел пальцем по моему запястью, отчего по коже тут же пошли мурашки. – Экстерном окончил, если вам любопытно.

      – Вот как? Похвально… – отозвалась я с тем же ядом. – Насколько я знаю, чтобы окончить экстерном такое заведение, как академия Генштаба, нужно быть прямо-таки семи пядей во лбу.

      «…Или чтобы кому-то высокопоставленному очень нужно было, чтобы ты ее поскорее окончил», – добавила я про себя.

      Ильицкий же ответил:

      – Не менее похвально, чем употребление фразы «семь пядей во лбу» для француженки.

      – Француженки? – из дальнего угла гостиной вытянул шею Жоржик, которого Алекс угощал кубинскими сигарами. – Где француженки?!

      – Все француженки остались во Франции, mon cher[9], – ответила ему Елена Сергеевна со смехом, кажется, она и сама не поняла, как только что меня выручила, сменив тему.

      Я же, проходя в комнату, бросила на Ильицкого единственный взгляд, которым умоляла не выдавать нашего знакомства и тем более моего французского происхождения.

      Не знаю, понял ли меня Евгений и насторожился ли этим, потому что ему самому пришлось тотчас отвлечься: Елена Сергеевна, небрежно взяв его под руку, увлекла за собой.

      – У нашей Лидочки такой великолепный французский выговор, – продолжила она нежелательную для меня тему, – такой правильный, что я и сама иной

8

Взаимно, месье (фр.).

9

Мой дорогой (фр.).