Тарзан и сокровища Опара. Эдгар Берроуз

деревни Мбонги-вождя. Ведь это ты – бог лесов, Мунанго Ксевати, для которого мы выставляли пищу за ограду наших жилищ, и который приходил и съедал ее! Скажи мне, прежде чем я умру: человек ты или дьявол?

      Тарзан рассмеялся.

      – Я человек, – сказал он. Старик вздохнул и покачал головой.

      – Ты намеревался спасти мне жизнь, – сказал он, – и за это я хочу отблагодарить тебя. Я великий знахарь. Слушай меня, белокожий! Тяжелые дни ждут тебя впереди. Это я прочел в моей собственной крови, которую я помазал на ладонь. Вернись, Мунанго Ксевати! Вернись назад, пока не поздно. Опасность ждет тебя впереди, опасность подстерегает тебя сзади. Но та, что впереди, страшнее. Я вижу…

      Он остановился и вздохнул долгим, тяжелым вздохом, потом свернулся в маленький сморщенный клубок и умер.

      И Тарзан так и не узнал, что еще видел старик в своей крови.

      Было уже очень поздно, когда человек-обезьяна возвратился в палатку и лег среди своих воинов. Никто не заметил, как он вышел, никто не видел, как он вернулся. Он подумал, перед тем как уснуть, о предостережении знахаря и снова вспомнил о нем, когда проснулся. Но он не повернул обратно: Тарзан из племени обезьян был неустрашим. Но если бы он знал, что готовила судьба человеку, который ему был дороже всего на свете, он полетел бы назад домой сквозь деревья и предоставил бы золоту Опара навсегда покоиться в забытых кладовых древнего города.

      В это утро в нескольких верстах позади Тарзана другой белый человек размышлял о том, что он слышал ночью, и был уже близок к тому, чтобы отказаться от своих намерений и повернуть назад. Это был убийца Верпер. В ночной тиши он услыхал далеко впереди себя звук, который наполнил безумным страхом его малодушное сердце. Такого звука он не слыхал никогда в жизни. Ему никогда и не снилось, что такой звук мог исходить из легких земного существа. Он услыхал победный крик обезьяны-самца, который Тарзан послал к лику луны Горо; он задрожал и закрыл лицо руками. И теперь при ярком свете дня он дрожал при одном воспоминании о нем и хотел бежать от неведомой опасности, которую предвещало ему эхо, разнесшееся ночью по джунглям. Но бельгийца удерживал еще больший страх; он боялся своего господина Ахмет-Зека.

      И все время, пока Тарзан, приемыш обезьяны, упорно прокладывал себе путь к разрушенным крепостным валам Опара, за ним, как шакал, крался Верпер. И никому не было известно, что ожидает их впереди.

      На краю пустынной долины, за которой виднелись золотые купола и минареты Опара, Тарзан остановился.

      Он хотел предварительно пойти туда ночью на разведку, потому что он обещал леди Джэн быть крайне осторожным в своих действиях в продолжении всего этого путешествия.

      С наступлением ночи он двинулся в путь. Верпер, пробравшийся по скалам вслед за отрядом Вазири и скрывавшийся в течение дня между огромными валунами на верхушке горы, крадучись следовал за ним.

      Перед наружными стенами города возвышалась крутая гранитная скала. В этой именно скале находился вход в туннель, который вел в сокровищницу Опара. Все пространство у скалы было усеяно каменными