Фёдор Курицын. Повесть о Дракуле. Александр Юрченко

Поппель съездить в Литву с поручением от него. Благополучие ливонцев всецело зависело от расположения духа могучих соседей: великих князей литовского и московского княжеств. Лучше всего Бернгарду было тогда, когда воевали они между собой. А сейчас как раз перерыв выдался. Тут же и пострадали купцы ливонские. Изрядно им бока намяли псковитяне: отняли и товары, и деньги. Даже шубы поснимали. Слава Христу и Святой Деве Марии, хватило совести у псковских волков напялить на купцов простые кожухи телячьи да отпустить восвояси. Дальше – хуже. Повёл князь Василий Шуйский войско немалое на Дерпт. Большую резню учинил. Не дают покоя Великому князю Иоанну лавры славянских дикарей князя Святослава, много веков назад грабивших Константинополь – превзошли московиты древних прародителей своих лютостью и кровожадностью.

      Написал всё это Бернгард в письме к другу своему – Великому магистру ордена тевтонцев, да нет ответа. Теперь мыслил с помощью Поппеля склонить на свою сторону литовцев, а удастся, стравить меж собой Великих князей Казимира и Иоанна.

      Да вот слаб оказался Поппель в географии. Считал, что за Литовским княжеством Татария начинается. Лишь от магистра узнал о существовании Московии. Потому и не хотел славный рыцарь ехать в Вильно ко двору Витовта – вдруг тот начнёт расспрашивать о московитах, а что он о них знает. Всё же кошелёк с золотыми сделал своё дело. Деньги для путешествующего рыцаря всегда подмога: и подпругу коням менять нужно, и слуг кормить. А в Литве не голова и язык Поппеля сгодятся – грамота императора Священной Римской империи германской нации, выданная самим Фридрихом Третьим. В ней просьба помочь славному рыцарю, путешествующему из любопытства и жажды знаний узнать обычаи и нравы государств, в которых тот будет странствовать.

      Поппель не раз проезжал землями литовскими, знал непроходимость их дорог: чащи да болота, пни да кочки. Всё это поздней осенью сдобрено сизым туманом. Но то был путь из Польши, по которому рыцарь добирался аж до берегов Чёрного моря. Из ливонского Дерпта ехать в Вильно, хоть и не так далёк тот город, рыцарю ещё не приходилось. Вот и затерялся он с двумя слугами в чащах непроходимых. Хорошо ещё медведей в берлоге не потревожили. А вообще, кто знает, что лучше: медведями быть растерзанными или в плен к московитам попасть?

      Обнаружили Поппеля холопы из сельца Печоры. Донесли наместнику в Псков. Ничего не понял наместник государев. И не литвин, и не ливонец, и не поляк, и не татарин. Так кто же он?

      Выслал стрельцов. Те привезли иноземца на ясные очи.

      Тут и грамота Фридрихова сгодилась. Не такие уж невежи московиты!

      Через три дня послание наместника вместе с грамотой – гонцы чуть не загнали коней насмерть – вручили Иоанну Васильевичу. Вызвал государь Фёдора Курицына. Тот горазд читать немецкие штучки.

      – Посол императора земли германской Фридриха, – доложил дьяк.

      – Какой же посол императора со свитою в два человека? – подивился Иоанн Васильевич. – А дары где, ежели посол?

      Позвали грека-проныру Юрия Траханиота, слугу царевны Софьи, а ныне – дьяка. Юрий, тот хитрей всех,