Капкан из серебра с эмалью. Оксана Обухова

нагнувшись над столом, задумчиво пошлепал по нему ладонями.

      – Так, – подытожил он размышления последним громким шлепком и распрямился. – Что же у нас имеется в наличии? Голышки с асфиксией, букет, духи, форма, таинственный красавец…

      Шеф запнулся, и Гущин произвел решительную вставку:

      – Браслет. Уже достаточно для серии. Сегодня, кстати, я узнал, что в переводе с японского духи называются «Тайна», а аметист несет в себе значение «покорность». Все девушки проявляли покорность в соблюдении тайны, понимаешь? Создается впечатление, кто-то затеял с нами игру.

      – Может быть, Фермер? – невесело хмыкнул подполковник. – Рожь, васильки…

      – Пусть будет Фермер, – легко согласился Гущин. – Хотя, на мой взгляд, тут больше подошел бы Коллекционер.

      – Почему это?

      – У меня есть сведения о еще одном похожем убийстве: девушка, носившая форму, – работница метрополитена, – задушена в ванной, но сексуальной близости не было, а в комнате большой букет из роз. С фотографиями мне не повезло – василек я не разглядел, да и духов, увы, тоже. Но главное не это: девушка была, мягко выражаясь, несимпатичной. Коротконогая, с тяжелым задом, крупным носом… Ее могли убить только, так сказать, для коллекции.

      Коростылев подумал несколько секунд, сложил все воедино и, вытаращившись на подчиненного, возмущенно отпрянул.

      – Ты соображаешь, что говоришь, Стас? Кто-то… собирает по Москве… коллекцию служивых девушек, так?! – Тело подполковника подалось через стол на Гущина. – В списке Коллекционера уже есть железнодорожница, метрополитен, МЧС и эта… как ее… бортпроводница! – раскипятился Николаевич. – А кто, интересно знать, будет еще? Полицейская?! Прокурор, ФСБ или секретарша начальника Генштаба?!

      Навоображав себе проблем с Генштабом и прочими силовыми ведомствами, начальник поперхнулся и, перекинувшись назад, схватил с углового столика стакан с водой. Попив, слегка остыл:

      – Ты не вчера родился, Гущин. Как только станет известно, что некто охотится на девушек в погонах… такая, мать ее, истерика начнется!.. Шила в мешке не утаить!

      Майор кивнул. Едва он отправит запрос с просьбой сообщать ему обо всех похожих преступлениях, наличие серии утаить не получится. Где-то обязательно «закапает», и через пару недель все желтые листки начнут пугать служивых девушек страшилками о красавчике-душителе.

      Коростылев жестко помассировал затылок и досадливо крякнул:

      – Ты можешь себе представить, как наши девушки начнут шарахаться от каждого смазливого мужика? Девчонки ищут женихов… хотелось бы не жадных и симпотных… а тут мы с тобой: бойтесь, девочки, богатых и красивых. Ату их, ату!

      «Зато в живых останутся», – подумал Гущин. Но если за основу взять количество разбитых девичьих сердец, становится тоскливо. Подозрительность – отвратительная почва для радостных любовных приключений.

      – Так что мне делать? Я забираю себе в производство дело Лялькиной?

      – Да.