Мужчина мечты. Джулия Гарвуд

была светом в окошке. Нет, на улицу они, конечно, ее бы не выкинули, но считали своим позором и бесчестьем и не переставали повторять, что их тошнит от одного ее вида, обзывали такими мерзкими словами, что и повторить стыдно, но одно из них повторялось постоянно: дура. Они считали, что их дочь дура: была, есть и всегда будет.

      И как оказалось, были правы: она действительно дура. Виктория призналась себе в этом, шмыгая носом, причитая и всхлипывая, но тут же испуганно оглянулась, не слышит ли ее кто-нибудь. Был четвертый час утра, пассажиры «Эмеральда» крепко спали, а члены команды были все на своих местах.

      Итак, сейчас или никогда. «Эмеральд» вышел в открытое море еще трое суток назад, океан глубже не станет, и если она решила довести дело до конца, это самая лучшая возможность, потому что вокруг ни души.

      Только она ошибалась: с лестницы за ней наблюдал Лукас, но никак не мог понять, что эта сумасшедшая задумала.

      Его внимание отвлек другой звук: шуршание шелка? Обернувшись, он увидел, как по трапу поднимается Тейлор. Она его не замечала, и, решив не обнаруживать себя, он укрылся в тени. Что это за странный выход ночью на палубу?

      Его внимание опять привлекли всхлипы. Теперь эта женщина пыталась подтащить к ограждению какой-то ящик, явно тяжелый.

      Виктория ослабла от слез, и ей никак не удавалось подтащить ящик поближе к перилам: ноги будто налились свинцом. Наконец она хоть и с трудом, но взобралась на ящик и ухватилась за перила. Крепко вцепившись в перила, так что белая нижняя юбка развевалась на ветру, словно белый флаг, она уже была готова перемахнуть через ограждение, но не сумела достаточно высоко поднять ногу. Виктория застыла на пару секунд, но они показались ей вечностью. Боже, она не может! Она просто не в состоянии сделать даже это! Уже не скрываясь, девушка в голос разрыдалась от ужаса и унижения, потом слезла с ящика, упала без сил на палубу и забилась в истерике. Что делать? Что, ради всего святого, ей теперь делать?

      – Умоляю, простите, что я вмешиваюсь, но мне хотелось бы вам помочь, если позволите, – раздался совсем рядом тихий женский голос.

      Виктория прищурилась, вглядываясь в темноту, и отчаянно замотала головой.

      Тейлор шагнула на освещенное луной место и сложила руки на груди, стараясь вести себя как можно спокойнее, чтобы эта молодая женщина от испуга не совершила что-нибудь ужасное. Если она опять вздумает прыгать за борт, можно и не успеть остановить ее.

      Бедняжку била крупная дрожь, несколько раз она судорожно вздохнула, пытаясь как-то обрести спокойствие, и смахнула слезы тыльной стороной ладони. Тейлор еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь так отчаивался, кроме разве что ее сестры Мариан: она выглядела такой же подавленной в то утро, когда рассказала, что задумал с ней сделать дядя Малкольм…

      Тейлор заставила себя переключиться с воспоминаний на реальность.

      – Ради всего святого, не надо делать то, что собирались.

      – А зачем мне быть?

      Тейлор решила, что ослышалась.

      – Простите?

      – Быть