Мама!!!. Анастасия Миронова

сложила руки, подняла голову и смотрела строго перед собой. Потому что обычно она сидела сгорбившись или развалившись «враскоряку», как говорила Алевтина Юрьевна, которая всегда ругала Сашу за осанку. Поэтому Саше, чтобы стать незаметней, нужно было вытянуться.

      Таира учительница действительно не заметила. А к Саше в тетрадку заглянула.

      – Ну и грязь у тебя! Как всегда, – будто бы плюнула в нее словами учительница и пошла дальше. Саша сразу расслабилась, то есть сгорбилась и расплылась по парте. Конечно, она расстроилась. Конечно, она хотела бы сказать, что у нее все тире стоят на месте, что вряд ли еще кто-то в их классе знает про тире и что у Симакова оттого, что он всё время трет в тетради резинкой по написанным ручкой буквам, все листы грязные, а его хвалят, хотя он пишет с ошибками. Всё это Саша хотела сказать, но не стала – прошла учительница мимо, и ладно.

      – Итак, записали? Теперь прочитайте еще раз это стихотворение про себя.

      Со всех сторон слышалось бормотание. Про себя почти никто читать не умел. Большинство – Саше показалось, что все, – стали водить усердно по тетрадке пальцами и тихонько мямлить «желтыйбудьготовкпутиазеленыйсветкати». Только Таир читал молча. И еще не слышно было сидевшего наискосок от нее в соседнем ряду Андрея Булыгина. Его и видно не было – вместо Андрея, который только что сидел на своем месте и записывал в тетрадку стих, оказался пустой стул: Андрей сидел под партой. Это был новенький мальчик, не садичный, его перевели к ним в конце второй четверти. Он был такой же светловолосый, как Серёжа Колпаков, но с веснушками. Андрей всё время шутил, причем только с учителями. Его считали хулиганом, хотя Саша понимала, что он был самый развитой мальчик в их классе. Он быстро считал и писал. И ему на уроках было скучно.

      Учительница увидела, что Булыгину скучно. Она подошла к его месту и посмотрела под парту.

      – Ты почему не читаешь?

      – Я уже прочитал.

      – Еще читай!

      – Да я выучил уже, – сказал Андрей из-под парты и повторил без запинки: – «Красный свет – проезда нет. Желтый – будь готов к пути. А зеленый свет – кати».

      – Еще повторяй, – упорно настаивала Алевтина Юрьевна.

      – Зачем? Я же не дурак, – равнодушно ответил снизу Булыгин.

      – А ну вылезай оттуда, бессовестный! Дневник твой где? Двойку поставлю и родителей вызову.

      – За что двойку-то? – насмешливо спросил Андрей.

      – За поведение! – зло сказала учительница, стукнув ладонью о парту, и тут же затрясла рукой – похоже, сильно ударилась.

      – Алевтина Юрьевна, а скажите, какое проверочное слово к слову «весна»? – задорно спросил Булыгин.

      – Что-о-о? Вылазь оттуда, – закричала учительница и сунула руку под парту. – Вылазь, говорю. Вы этого еще не проходили.

      – Ну и что, что не проходили? Проверочное слово к слову «весна» – «вёсны»! И не «вылазь», а «вылезай», – серьезно сказал Булыгин.

      Учительница схватилась за стул, чтобы отодвинуть его и вытащить Андрея, но тот крепко держался за ножки – они стали перетягивать