Машина предсказаний. Терри Гудкайнд

напоминала берлогу, прорытую в куче мусора. И Ричарду это очень не понравилось.

      – Чаю? – поинтересовалась Лоретта, посмотрев на них через плечо.

      – Нет, спасибо, – ответил Ричард. – Мне сказали, ты хотела поговорить со мной о чем-то.

      Зедд поднял руку.

      – А я бы не отказался от чашечки.

      – И сладкое печенье? – с надеждой спросила она.

      Зедд добродушно улыбнулся.

      – Это было бы кстати.

      Натан закатил глаза. Ричард стрельнул взглядом в деда. Лоретта скрылась за нагромождениями бумаги.

      Пока Зедд присаживался за стол, ожидая угощения, Лоретта сняла с металлической подставки чайник, который грелся на другой стороне стола. Чайник подогревала свеча под подставкой. Вокруг были в беспорядке разбросаны бумаги, и Ричарда обеспокоил огонь в такой опасной близости от нее.

      – Лоретта, – сказал он, стараясь говорить участливо, – опасно использовать огонь в таком месте.

      Она оторвала взгляд от чашки, куда наливала Зедду чай.

      – Да, знаю. Я очень осторожна.

      – Не сомневаюсь, что так, но все же это очень…

      – Я стараюсь быть осторожной с предсказаниями.

      Ричард оглядел горы листов вокруг. Большая часть их просто лежали кипами, но были и деревянные ящики, полные бумаг, и толстые связки, нагроможденные башнями.

      Зедд ткнул пальцем в сторону бумажного холма сбоку от него.

      – Так это все ваши предсказания? Все эти бумаги?

      – О да, – сказала Лоретта, которой не терпелось рассказать им все об этом. – Видите ли, я занимаюсь предсказаниями всю жизнь. Мама рассказывала, что моим первым словом было «огонь». И что вы думаете, в тот же день пылающее полено выкатилось из очага и подожгло ей юбку. Большого вреда не причинило, но напугало сильно. С тех пор матушка записывала за мной.

      Ричард обвел взглядом комнату.

      – Полагаю, эти записи вы храните до сих пор.

      – Да, конечно. – Лоретта, налив чаю и себе, вернула чайник на подставку, затем поставила на стол белое блюдечко с аппетитным с виду печеньем. – Когда я достаточно подросла, то стала сама записывать пророчества.

      – М-м-м, – с восторгом простонал Зедд, вдыхая запах печенья, – с корицей, мое любимое. Очень славно.

      Лоретта расплылась в беззубой улыбке.

      – Сама пекла.

      Ричарду стало любопытно, где и как.

      – А для чего, – поинтересовался он, – вы храните все то, что записали?

      Она посмотрела с недоумением.

      – Ну это же мои пророчества.

      – Да, вы говорили, – согласился Ричард, – зачем вы все их храните?

      – Я записываю пророчества. У меня их столько, что я не запоминаю все, если не запишу. Но, что еще важнее, их нужно сохранить.

      Ричард нахмурился, стараясь скрыть досаду.

      – Для чего?

      – Ну, – сказала она, сбитая с толку его вопросом, как будто это было настолько очевидно, что пояснять ничего не требовалось, – все пророки записывают