Нереальность будущего. Николай Владимирович Куриков

  Но насколько бы не был силен прогресс, у каждой технологии есть свой потолок развития и электричество в этом случае не исключение. И для всех, кто желает немного заглянуть в будущее, мы написали футуристический рассказ в стиле фэнтези, который в последствии превратился в полноценный роман. И уже сегодня мы публикуем первую главу романа «НЕРЕАЛЬНОСТЬ БУДУЩЕГО», погрузившись в который каждый может узнать, что ждет его в ближайшем будущем и к каким возможным последствиям это приведет.

               Главный герой романа попадает в такое будущее, которое шокирует его до глубины души, оно чуждо и очень непонятно для него, принимает с «распростертыми объятиями», но диктует свои условия. С другой стороны, герой романа натыкается на родные элементы своей прошлой жизни, которые не признают и всячески отвергают его сущность. Находясь между двумя лагерями, представляющими противоположную реальность, герой принимает судьбоносное решение, которое существенным образом меняет его прошлое и будущее. В основе этого романа лежит история развития транспорта и описание принципиально нового вида будущего, которое неизбежно придет сразу после того, как устареет технология электрической тяги. И нет никаких сомнений, что этот новый вид передвижения будет работать на принципиально новых физических принципах, которые пока непонятны человечеству. Каких именно? Узнаете в нашем романе «НЕРЕАЛЬНОСТЬ БУДУЩЕГО».

      Нереальность Будущего

      Будущее, которое невозможно, но которое обязательно наступит…

      Глава I. Автосалон 2040

      Москва, 2040 год.

      Пробыв в анабиозе двадцать лет – максимум, который может выдержать человеческое тело, по-настоящему самостоятельно вдохнув чистого кислорода, я открыл глаза…

      Это была программа тестирования организма человека по экспериментальной технологии ввода в сон, – что-то среднее между комой и анабиозом. В тело организма вводились питательные вещества вместе с минимальным количеством особого снотворного, которое не давало возможности проснуться. Весь процесс проходил в небольшой капсуле, где поддерживался экобаланс, искусственный шум и физическое состояние тела… Да, да я буквально качался во сне, точнее сказать мышцы получали легкий заряд электричества и самопроизвольно сокращались под принудительными изгибами искусственного экзоскелета. Кресло, в котором я лежал, трансформировалось под определенным углом, создавая нагрузку на суставы и сухожилия, тем самым не давая им возможности деградировать. Но, не смотря на всю инновационность, технологию признали провальной и меня вывели из сна. Причина была банальна: отсутствие нормальной мозговой деятельности превращало потихоньку мой мозг в овощ, и когда ученые поняли, что сделать с этим ничего не смогут, программу тут же свернули…

      Придя в себя и с дополнительной помощью открыв глаза, я почувствовал сильнейшую головную боль и сухость во рту. Не сразу понял ожил ли я или уже попал в ад… Спать двадцать лет оказалось чертовски страшно: на всем пути сна тебя преследовали кошмары и бредни, а проснувшись понимаешь, что хочешь встать, но не можешь это сделать, хочешь бежать, но не имеешь такой возможности, ноги и руки отказываются подчиняться, при этом, что-то держит тебя за горло и светит тебе красным светом в глаза…

      Пройдя курс длительной реабилитации, и буквально научившись говорить заново, потихоньку пришло осознание кто я и что я делаю в этом месте. Программа длительного сна разрабатывалась для долгосрочных полетов в космос и, хоть и протянула 20 лет, но была признана неудачной, потому что для полетов была слишком кратковременна и могла причинить вред организму, поэтому свернулась окончательно.

      Привыкая к своей новой внешности (сон не сделал меня моложе: он покрыл меня морщинами, а препараты только добавили годов), сегодня я, беспрепятственно блуждая по экспериментальному центру РАН, сдавал последние анализы и готовился выйти в высший свет. Я вышел из лаборатории со своими результатами, где меня ласково назвали «Белая мышь»: для всех я был как бы подопытным. Другие же называли меня «Медведь», но все это меня не очень обижало – это куда лучше, чем «Оживший Ленин»: так меня прозвал академик.

      Я подошел к кабинету главного разработчика программы, в которой участвовал.

      – Борислав Леопольдович, разрешите войти?

      – О, наш Ленин, давай заходи! – воскликнул академик.

      – Почему вы постоянно так меня называете? – спросил я.

      – Не предавай этому большого значения…

      – Ну, так все же, хотя бы сейчас я могу узнать? – настаивал я.

      – Это всего лишь метафора! «И Ленин такой молодой»… ахахаха… Прости, не удержался! Дело в том, что находясь во сне, ты не должен был постареть так сильно, как постарел сейчас ты! С одной стороны, организм находился в благоприятных условиях, и все органы относительно хорошо функционировали, с другой, ничего подобного не скажешь о твоей внешности: побочные эффекты от препаратов и последующая реабилитация поставили крест на программе из-за больших рисков для организма, что сделало невозможным