Инструктор. Законопослушные граждане. Андрей Воронин

несколько секунд раздался голос, и это был женский голос.

      – Это я… – еле слышно проговорили в трубку.

      – Кто это? – уточнил Забродов.

      – Ирина…

      Забродов вздохнул полной грудью и задержал дыхание, чтобы собраться с мыслями, так как не знал, как реагировать на столь поздний, а главное, неожиданный звонок беглянки. Он хотел было сказать в адрес белокурой красавицы что-нибудь нелицеприятное. Однако, как человек воспитанный, только шумно выпустил из себя воздух, причмокнул губами и проговорил:

      – Понятно…

      В мобильном телефоне зависла пауза. Илларион предполагал, что Ирина объяснится и расскажет, что же произошло, но женщина молчала.

      – И где ты? – не выдержав «молчанки», язвительно поинтересовался Забродов.

      Ирина Мирошниченко шумно вздохнула:

      – Я в Питере, Илларион.

      Забродов хотел сначала усмехнуться и съязвить, но, почувствовав в голосе женщины минорные, тоскливые нотки, вдруг стал серьезным и, забыв о своих мелких обидах, прямо спросил:

      – Что случилось, Ира?

      Возбужденная собеседница, шумно вздохнув, тихо ответила Забродову:

      – У меня погиб брат…

      – Ка-а-ак… – попытался выдавить из себя Илларион Забродов вопрос, но на полуслове застыл, потом взял себя в руки и уточнил: – Как погиб, Ирина?

      Ирина Мирошниченко, глотая соленые слезы, порывисто и шумно вздохнула:

      – Его убили.

      На связи повисла гробовая тишина, и через несколько секунд Забродов услышал, как женщина разразилась громким рыданием.

      – Ириша… – не зная, что сказать и как успокоить, растерянно прошептал Забродов. – Ирина, дорогая, подожди…

      – Что случилось? – неожиданно подал голос Говорков, который сначала недоуменно смотрел на пустую бутылку, а потом на побледневшего хозяина квартиры.

      Но Забродов даже не услышал вопроса.

      – Ира, я сейчас приеду! – пообещал он. – Какой твой адрес?

      После некоторого молчания Ирина тихо и печально проговорила:

      – Не стоит, Илларион, ему уже ничем не поможешь.

      Забродов заметил:

      – Ему, Ирина, к сожалению, уже никто не поможет, но ты же живая!

      Ирина горько усмехнулась:

      – Не знаю…

      Забродов сжал зубы. К нему наконец стали возвращаться выдержка и хладнокровие, и он, решительно вздохнув, громко сказал:

      – Я знаю, Ириша! Говори, где ты остановилась в Санкт-Петербурге!

      Не дожидаясь ее ответа, он, не отрывая от уха сотового аппарата, вышел из кухни в коридор и, подойдя к стационарному телефону, раскрыл блокнот и взял шариковую ручку.

      – Ирина, говори, я записываю, – наклонившись над блокнотом, произнес Забродов.

      Женщина взяла себя в руки и, слегка откашлявшись, сообщила свой адрес.

      Хозяин квартиры быстро черканул ручкой на листке блокнота питерский адрес Ирины Мирошниченко, где она временно остановилась у своих родственников.

      – Записал? – спросила женщина.

      Илларион