Смертельная ловушка. Рекс Стаут

за хорошее сочинение.

      – Позвольте взглянуть, – попросил Вулф.

      Райдер передал ему листок, а я встал, пересек кабинет и, подойдя к Вулфу, заглянул ему через плечо. Тинкхэм и Лоусон последовали моему примеру. Вулф любезно держал письмо так, чтобы нам всем было видно. Оно было отпечатано на самом обычном листке высокосортной бумаги. Автор разместил текст аккуратно посередине, набрав его с одинарными пробелами. Ни ошибок, ни помарок. В силу привычки и опыта я обратил внимание на две механические особенности пишущей машинки: буква «с» располагалась чуть ниже уровня строки, а буква «о» была смещена чуть влево, например, в слове «этого» она слегка налезала на букву «т». Когда Тинкхэм и Лоусон отошли, я все еще всматривался в текст. Наконец Вулф отдал мне письмо, чтобы я вернул его Райдеру.

      – Тоже мне! – фыркнул Лоусон, опустившись на стул. – Мог бы все выложить как на духу, а вместо этого одни намеки.

      – То есть дело можно закрывать и расходиться. Я правильно понял, лейтенант? – с сарказмом в голосе поинтересовался Файф.

      – Сэр?

      – Я спрашиваю: ваш вердикт окончательный или вы все-таки позволите нам продолжить?

      – Прошу прощения, сэр. – Лоусон покраснел. – Я просто заметил…

      – Чтобы замечать, лейтенант, надо смотреть и слушать.

      – Так точно, сэр!

      – Если позволите… – начал полковник Тинкхэм.

      – Да, говорите.

      – Я насчет письма. Обратил внимание на кое-что интересное. Его автор обладает острым умом и очень хорошо образован. Кроме того, он прекрасно управляется с пишущей машинкой. Либо он надиктовал письмо машинистке, что весьма маловероятно. Посмотрите, какие ровные поля справа. А двойной пробел после каждой точки…

      Вулф что-то буркнул, и Файф тут же перевел на него взгляд:

      – В чем дело?

      – Ни в чем, – отозвался Вулф, – хотя, думаю, я бы не стал возражать, если бы этот стул был сделан с бо́льшим умом и был бы бо́льших размеров. Если дискуссия и дальше будет оставаться на уровне детского сада, предлагаю присутствующим сесть на пол.

      – Неплохая мысль. Не исключено, что мы дойдем и до этого, – кивнул Файф и обратился к Шаттаку: – Когда вы получили это письмо?

      – Его доставили вместе с остальной почтой в субботу утром, – отозвался политик. – Обычный конверт, адрес отпечатан на машинке, с пометкой «Лично». Судя по штампу, его отправили из Нью-Йорка в пятницу, в половине восьмого вечера. Моим первым порывом было отдать его ФБР, но я решил, что, поступив так, обойдусь с вами бесчестно. Поэтому я позвонил Харолду… то есть полковнику Райдеру. Мне все равно нужно было ехать в Нью-Йорк. Сегодня я выступаю на обеде перед членами Национальной ассоциации промышленников… Вот мы и договорились встретиться здесь и все обсудить.

      – Значит, вы не поставили в известность генерала Карпентера?

      – Нет, – улыбнулся Шаттак. – После того как несколько месяцев назад ему пришлось давать свидетельские показания перед моим комитетом, я, скажем так, не в настроении