Проблема с миром. Джо Аберкромби

Клевер. – Неожиданность делает храбрецов трусами, сильных – слабыми, умных – дураками.

      – Ну и страхолюдины, верно? – сказала Шолла.

      Она все тащила, тащила – и едва не упала на спину, когда кинжал внезапно высвободился.

      – Я всегда неловко себя чувствую, критикуя внешность других… Слушай, Нижний, ты ведь когда-то работал у мясника?

      – Верно.

      – Может, ты бы смог тогда показать людям, как разрезать этих ублюдков?

      – Зачем это тебе понадобилось? Хочешь сделать из них сосиски?

      Кое-кто рассмеялся. Они были готовы смеяться чему угодно теперь, когда драка была окончена и их почти наверняка ждало жирное вознаграждение.

      – Сосиски плохи тем, что ты никогда не знаешь, что в них положили, – сказал Клевер. – А я хочу, чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений. Разложи их так же, как они устроили с теми бедолагами в деревне. Может, мы не говорим на языке шанка, но головы на деревьях будут понятны на любом языке. Да, и заодно кинь несколько штук в тот мешок, показать Стуру.

      Хлыст уныло вздохнул:

      – Хочешь порадовать девчонку – тащи ей букет цветов. Хочешь порадовать короля Севера – тащи мешок с головами.

      – Наблюдение грустное, но от того не менее верное, – отозвался Клевер.

      – А мне цветы не по вкусу, – заметила Шолла.

      – Вот как?

      – Никогда не понимала, в чем смысл их дарить.

      – А нет никакого смысла. В этом и смысл.

      Девушка склонила голову набок, явно задумавшись.

      Нижний хмуро глянул на трупы плоскоголовых, поигрывая секирой и прикидывая, с чего начать.

      – Никогда не думал, что стану тем, кто набивает мешки головами.

      – Такие занятия никто не выбирает по доброй воле, – ответил Клевер, снова раздувая щеки. – Однако не успеешь оглянуться, и ты уже на этой чертовой дорожке.

      Видения

      – Она приходит в себя.

      – Хвала мертвым! – услышала Рикке голос отца, прорывающийся сквозь шипящую черноту. Она застонала и вытолкнула изо рта пропитанный слюной штифт. – Но это уже четвертый раз за эту неделю.

      – Припадки становятся все хуже, – прохрипела Рикке.

      У нее ныли зубы, голова раскалывалась. Она разлепила один глаз, потом другой. Над ней стояли Изерн и ее отец, озабоченно глядя на нее.

      – По крайней мере, на этот раз я не обделалась.

      – Чтобы гадить, ты должна сперва есть, – отозвалась Изерн, как всегда, с каменным лицом. – Что ты видела?

      – Я видела реку, полную трупов.

      Покачивающихся в воде, переворачивающихся, одни лицами вверх, другие лицами вниз.

      – Я видела двух стариков, которые сражались на круге, и двух молодых женщин, которые держались за руки под золотым куполом.

      В позолоченной пустоте все еще звенели отголоски аплодисментов.

      – Я видела знамя с изображением глаза, водруженное позади высокого кресла.

      И в кресле кто-то сидел… кто это мог быть?

      – Я видела старуху… – Сморщившись, Рикке прижала ладонь к левому