Гидеон из Девятого дома. Тэмсин Мьюир

и задумчиво потерла пальцы. Свет упал на выбеленное лицо с черной полосой на подбородке и на короткие волосы, выкрашенные в цвет дохлой вороны.

      – Хорошо. Попробуем, ради интереса. Возражение первое: в Когорту не примут беглого раба, сама знаешь.

      – Я подделала твою подпись на документах.

      – Одно мое слово, и на тебя снова наденут браслет.

      – Ты промолчишь.

      Харрохак обхватила запястье двумя пальцами и медленно помахала ладонью:

      – Сюжет неплохой, но персонажи никуда не годятся. Откуда такое милосердие с моей стороны?

      – Если ты меня не отпустишь, – Гидеон держалась за меч, – если ты заставишь меня вернуться, если передашь Когорте информацию или, не знаю, выдуманный список обвинений…

      – Ну и мерзкие у тебя журналы, – заметила Госпожа.

      – В это самое мгновение я закричу. Я буду кричать так громко и долго, что меня услышат с Восьмой. Я расскажу все. Ты знаешь, что я знаю. Я передам им цифры. Меня вернут домой в наручниках, но я буду подыхать от смеха всю дорогу.

      Харрохак прекратила растирать руку и посмотрела на Гидеон. Резко махнула рукой своему гериатрическому фан-клубу, который немедленно зашевелился, зашатался, забил лбом в пол, щелкая четками и несмазанными коленями, исчез в темноте. Остались только Крукс и Агламена. Харроу склонила голову набок, как любопытная птица, улыбнулась еле заметно и высокомерно.

      – Как грубо и просто. Как эффективно и безвкусно. Мои родители тебя бы удавили.

      – Посмотрела бы я на это сейчас. – Гидеон не двигалась.

      – Ты это сделаешь, даже если не получишь никакой выгоды. – Кажется, Госпожу это удивляло. – Даже зная, что пострадаешь. Даже зная, что это значит. И все это только потому…

      – Все это потому, – Гидеон снова посмотрела на часы, – что я ненавижу тебя, чертову суку, гребаную ведьму из ада. Не принимай на свой счет.

      Повисла пауза.

      – Ох, Сито, – жалобным голосом сказала Харроу. – Я же о тебе и не помню почти никогда.

      Они смотрели друг на друга. Гидеон не сдержала кривой улыбки, и лицо Харрохак немедленно приняло еще более брезгливое и презрительное выражение.

      – Я, кажется, в тупике, – нехотя удивилась она. – Твой шаттл прибудет через пять минут. Я не сомневаюсь, что все документы у тебя в порядке. Проявлять необоснованную жестокость грешно. Я ничего не могу сделать.

      Гидеон ничего не сказала. Харроу продолжила:

      – Сигнал к сбору настоящий. У Девятого дома проблема. Ты не уделишь несколько минут последнему сбору своего Дома?

      – Нет, мать твою.

      – Я могу воззвать к твоему чувству долга?

      – Нет.

      – Попробовать стоило. – Харроу задумчиво постучала себя по подбородку. – А как насчет взятки?

      – Вот это бы могло сработать, – ответила Гидеон в пространство. – «Гидеон, вот деньги. Можешь потратить их прямо здесь, на кости». «Гидеон, я не буду вести себя как последняя сука, если ты вернешься. Ты можешь занять комнату Крукса». «Гидеон, вот тебе пучок дергающихся