Охотники и жертвы. Райчел Мид

дампир или вампир насильственно превращается в стригоя. Морои, искушаемые обещанием бессмертия, могут сознательно решить стать стриго-ями, если во время «кормления» убьют человека. Такое деяние считается безнравственным, извращенным – самым тяжким из всех грехов, противоречащим и моральным устоям мороев, и самой природе. Морои, вставшие на этот темный путь, теряют свою связь со стихийной магией и другими энергетическими началами мира. Вот почему они больше не могут выходить на солнце.

      Именно так и случилось с родителями Кристиана. Они стригои.

      Пять

      Или, точнее, они были стригоями. Подразделение стражей загнало и убило их. Если слухи соответствуют действительности, Кристиан, тогда еще совсем дитя, стал свидетелем этого. И хотя сам он не был стригоем, некоторые считают, что он недалеко ушел, учитывая его манеру одеваться в черное и держаться особняком.

      Стригой он или нет, я не доверяла ему. Он псих, ничтожество, и я безмолвно закричала Лиссе, чтобы она убиралась оттуда, пусть от моего крика и не было никакого толку. Проклятая односторонняя связь!

      – Что ты здесь делаешь? – спросила она.

      – Любуюсь видами, конечно. Накрытое брезентом кресло очень уютно. Сверх того, тут имеется старый ящик с рукописями благословенного и безумного святого Владимира. И не стоит забывать о том прекрасном, хотя и безногом столе в углу.

      – Одним словом, всякая ерунда.

      Лисса закатила глаза и направилась к двери, но он преградил ей дорогу.

      – Ну а как насчет тебя? – насмешливо спросил он. – Зачем ты здесь? Что, не предвидится никаких вечеринок и нет никого под рукой, чью жизнь можно было бы разрушить?

      Прежний задор отчасти вернулся к Лиссе.

      – Класс! Хочешь вывести меня из себя, чтобы доказать, какой ты крутой? Какая-то девица, которой я даже не знаю, наорала на меня сегодня, а теперь я должна иметь дело с тобой? Какую цену нужно заплатить, чтобы человека оставили в покое?

      – А-а, вот почему ты здесь. Чтобы пожалеть себя.

      – Это не шутка. Я серьезно.

      Я почувствовала, что Лисса начинает сердиться, причем гораздо сильнее, чем прежде расстраивалась.

      Он прислонился к наклонной стене.

      – И я. Мне тоже нравится жалеть себя. На какую тему ты хотела бы похандрить сначала? Как у тебя уйдет целый день на то, чтобы снова стать популярной и любимой? Как придется ждать две недели, прежде чем от «Холлистера» доставят новые наряды? Если раскошелишься на быструю доставку, это, может, так надолго и не затянется.

      – Оставь меня в покое! – сердито сказала она и на этот раз оттолкнула его в сторону.

      – Постой, – сказал он, когда она протянула руку к двери. Сарказм исчез из его голоса. – На что… ммм… На что это было похоже?

      – Ты о чем? – взорвалась она.

      – Быть не здесь. Не в Академии.

      Она заколебалась на мгновение, сбитая с толку тем, что выглядело как попытка искренне поговорить.

      – Это было замечательно. Никто не знал, кто я такая. Просто еще одно лицо. Не морой. Не королевская особа.