Охотники и жертвы. Райчел Мид

У Кировой и остальных сделался такой же вид, когда стало известно о нашей связи, – точно мы какие-то лабораторные крысы.

      – На что это похоже… если позволишь спросить?

      – Ну… Не знаю. Просто я всегда ощущаю, что она чувствует. Как правило, только эмоции. Мы не можем обмениваться сообщениями или чем-то вроде этого.

      Я не стала упоминать о том, что иногда проскальзываю в ее голову. Это даже мне было трудно понять.

      – А в обратную сторону это не работает? Она не чувствует тебя?

      Я покачала головой.

      Его лицо сияло от изумления.

      – Как это произошло?

      – Не знаю. – Я по-прежнему смотрела в сторону. – Просто началось два года назад.

      Он нахмурился.

      – Примерно во время той аварии?

      Мгновение поколебавшись, я кивнула. Меньше всего мне хотелось обсуждать ту аварию, уж будьте уверены. С меня хватало тяжелых воспоминаний Лиссы, чтобы примешивать к ним еще и свои. Искореженный металл. Ощущение жара, потом холода, потом снова жара. Лисса пронзительно кричит надо мной, кричит, чтобы я очнулась, кричит своим родителям и брату, чтобы они очнулись. Только я откликнулась на ее призыв. И врачи говорили, что это само по себе чудо. Говорили, что я не должна была уцелеть.

      По-видимому почувствовав мой дискомфорт, Виктор оставил эту тему и вернулся к прежним восторгам.

      – Мне все еще с трудом верится в это. Такого не происходило уже множество лет. Если бы это случалось чаще… только подумай, как оно могло бы повлиять на безопасность всех мороев. Если бы и другие могли так чувствовать. Нужно провести новые исследования и посмотреть, не удастся ли воспроизвести подобное качество в других.

      – Да.

      Я, конечно, очень хорошо относилась к Виктору, но меня все больше разбирало нетерпение. Наталья обожала поболтать, и теперь было ясно, от кого она унаследовала это качество. Ланч неумолимо заканчивался, и, хотя после него занятия новичков и мороев проходили совместно, у нас с Лиссой останется мало времени на разговоры.

      – Возможно, мы могли бы…

      Он раскашлялся, его скрутил ужасный приступ, от которого все тело сотрясалось. Это заболевание, синдром Сандовского, сжирало легкие, и тело умирало. Я заметила выражение тревоги на лицах стражей, и один из них подошел к нам.

      – Ваше высочество, – подчеркнуто вежливо сказал он, – вам нужно зайти внутрь. Здесь слишком холодно.

      Виктор кивнул.

      – Да, да. И конечно, Роза хочет есть. – Он перевел взгляд на меня. – Спасибо, что поговорила со мной. Не могу выразить, как много это значит для меня – что Василиса жива и здорова… и что ты помогла ей в этом. Я обещал ее отцу приглядывать за ней, если с ним что-нибудь случится, и чувствовал себя так, будто не сдержал обещания, когда вы скрылись.

      Мне стало нехорошо, когда я представила себе, как он терзался чувством вины и беспокойства. До этого момента я вообще не задумывалась, какие чувства наше бегство могло вызвать в других людях. Мы попрощались, и я в конце концов вошла внутрь. И тут же ощутила тревогу Лиссы. Не обращая внимания на боль в ногах, я заторопилась в столовую.

      И