Электронный бой. Сергей Зверев

поклясться, еще вчера ты ни с кем из них не был знаком. Ведь так?

      – Так, – не стал отпираться Тахир.

      – Они добрые мусульмане и отличные воины, но я не думаю, что тебе будет с ними о чем потолковать. Тем более, по-русски никто из них не говорит. А ты, к тому же, очень важный для нас человек.

      – Джамал говорит по-русски, – сказал Тахир, удивляясь своей откровенности, – только плохо. Ну, то есть акцент у него сильный.

      – Да? – удивился Ахмад. – Спасибо, Тахир-джан, я не знал. Буду иметь в виду. А остальные говорят по-русски?

      – Вроде нет. С Хасаном и Махмудом Джамал говорил при мне по-арабски. А про тех двоих ничего не скажу. Они вообще до Джакарты отдельно в самолете сидели. Если бы случайно в Дубае не увидел их с Хасаном, то и не знал бы, что они с нами.

      – Ясно, – задумчиво протянул Ахмад, но тут же снова заулыбался. – Ладно, пойдем тебя устроим, а то уже ужин скоро. Наверное, ты ел еще в Москве?

      После ужина они с Ахмад-ханом просидели часа два за разговорами о всяком-разном. Оказалось, что начальник лагеря – дагестанец (вот откуда он так хорошо говорит по-русски), родом из-под Махачкалы, воевал в Чечне, потом еще где-то, едва не уехал на помощь к повстанцам в Сирии, а в итоге оказался здесь.

      Ближе к полуночи Ахмад-хан закруглил разговор, сославшись на то, что у него завтра много дел и рано вставать. За время их разговора в комнате Тахира появился ноутбук, и парень просидел еще час, перебрасывая на него файлы с флешки.

      Закончив с флешкой, он задумался – насколько хорошо его наставники понимают, что то, что он привез, – всего лишь набор разрозненных текстов и формул. Рассыпанный пазл. И чтобы собрать из этих фрагментов цельную картинку, нужен специалист.

      Хотя Тахир и был всего лишь студентом, но отец, обрадованный тем, что он пошел в науке по его стопам, на все его вопросы давал весьма пространные и обстоятельные ответы и объяснил и показал ему много такого, чего не мог знать простой студент-физик – даже если он круглый отличник. Парень не сомневался, что сумеет сложить мозаику сам.

      Тахир полагал, что другого специалиста – кроме него, разумеется – у «них» нет. Но все равно перестраховался еще в Москве. Все файлы он закодировал с помощью криптографической программы, и чтобы извлечь из них подлинное содержимое, нужно было знать пароль, который уж точно не знал никто, кроме него.

      Однако прошел день, второй, а к Тахиру никто не лез ни с какими вопросами. Он жил здесь своей собственной жизнью. Ел, спал, читал Коран, молился в своей комнате – Ахмад-хан решил, что будет лучше, если он не станет светиться перед всем лагерем.

      На третий день Тахир пришел к выводу, что Ахмад-хан кого-то ждет и только поэтому даже не заговаривает о флешке и ее содержимом. Ждет кого-то, кто решит его, Тахира Башаримова, дальнейшую судьбу. И вот тогда он все расшифрует, сложит пазл и обменяет его на безоблачную, нет, райскую жизнь в Объединенных Арабских Эмиратах. Мысль о том, что единоверцы-мусульмане могут и не сдержать обещания, казалась ему невероятной и даже кощунственной.

      На обед Ахмад-хан пришел домой, и Тахир поинтересовался