В лесах Индии. Редьярд Киплинг

в одной только набедренной повязке на обнажённом теле, но увенчанный венком из кистеобразных цветов белого вьюнка. Он шёл по мелким камешкам так бесшумно, что даже Гисборн, привыкший к беззвучной поступи разведчиков, был удивлён.

      – Тигр, убивший человека, – сказал он, ни с кем не поздоровавшись, – пошёл сначала пить, а теперь он спит вон там, за горой.

      Его голос был свеж и звонок, как колокольчик, и резко отличался от визгливого говора туземцев, а лицо его, когда он поднял голову и стоял, освещённый солнечным сиянием, походило на лицо ангела, заблудившегося среди лесов. Вдова перестала причитать над умершим и, широко открыв глаза, посмотрела на чужеземца, но потом с удвоенным рвением вернулась к исполнению своих обязанностей.

      – Должен ли я показать сахибу? – просто спросил он.

      – Если ты уверен… – начал было Гисборн.

      – Совершенно уверен. Я час тому назад видел эту собаку. Ему ещё рано есть человеческое мясо. У него всего только дюжина зубов в его скверной пасти…

      Люди, стоявшие на коленях и рассматривавшие следы зверя на земле, тихонько удалились из опасения, что Гисборн возьмёт их с собою, и юноша, заметив это, слегка усмехнулся.

      – Пойдём, сахиб! – вскричал он и, повернувшись, пошёл впереди своего спутника.

      – Не так скоро. Я не могу поспеть за тобой, – сказал белый человек. – Подожди немного. Твоё лицо незнакомо мне.

      – Это возможно. Я недавно пришёл в эти леса.

      – Из какой ты деревни?

      – Я не из деревни. Я пришёл вон оттуда, – и он указал рукой по направлению к северу.

      – Значит, ты цыган?

      – Нет, сахиб. Я человек без касты и вследствие этого… без отца.

      – Как люди зовут тебя?

      – Маугли, сахиб. А как имя сахиба?

      – Я – смотритель этих лесов, а зовут меня Гисборн.

      – Как? Неужели они считают здесь деревья и стебли трав?

      – Вот именно, и для того, чтобы такие цыганята, как ты, не сожгли их.

      – Я? Да я ни за какую награду не сделал бы вреда джунглям. Ведь это – мой дом.

      Он повернулся к Гисборну с улыбкой, в которой было неотразимое очарование, и сделал предостерегающий жест рукой.

      – Теперь, сахиб, пойдём немного потише. Нет нужды будить собаку, хотя она спит довольно крепко. Было бы лучше всего, если бы я пошёл вперёд и выгнал его по ветру на сахиба.

      – Аллах! С каких это пор голые люди могут выгонять тигров, как скот? – сказал Гисборн, поражённый смелостью своего спутника.

      Тот снова мягко засмеялся.

      – Ну, тогда пойдём вместе со мной и застрели его по-своему из твоего большого английского ружья.

      Гисборн пошёл следом за своим разведчиком, пробирался сквозь чащу, полз по земле, карабкался вверх, опять спускался вниз и испытал на самом себе все трудности выслеживания зверя в джунглях. Он был страшно красен и обливался потом, когда Маугли предложил ему, наконец, поднять голову и внимательно приглядеться к синеватой скале