Наркомафия. Николай Леонов

в 18 часов 47 минут, направлен в отделение неврологии, и даже вежливо объяснили, где данное отделение найти.

      В отделении, кроме больных, которые курили на лестничной площадке или разговаривали с родственниками, никого не было. Гуров заглянул в одну палату, в другую и наконец наткнулся на сонную, смертельно уставшую медсестру, которая, сидя за столиком, грела ладони над стоявшим перед ней чайником.

      – Около девятнадцати?.. Байков?.. Чернявый, с носом? Якобы обострение радикулита? Ущемление у него? Совесть ему ущемили, – говорила сестра без злости и без иных эмоций. – Заведующий вокруг него танец с саблями исполнял, велел отдельную палату выделить. И мне действительно тяжелую больную пришлось в общую переводить. Миллионщики чертовы.

      – Капризен, слов нет, – льстиво согласился Гуров. – Где его найти?

      – Вторая справа. – Сестра отвернулась и прижалась щекой к чайнику. – Знобит, сил нет.

      Гуров тихонечко вошел в указанную палату, попривык к темноте, разглядел белую кровать, услышал ровный храп и зажег свет. В палате стоял телевизор, телефон, воздух был чистый, абсолютно не больничный. Из-под одеяла торчала смоляная шевелюра Байкова, который спал, свернувшись калачиком, и похрапывал. Гуров осторожно приподнял одеяло, увидел лишь нос, но это был нос, который производил впечатление. Сочетание такого уникального носа, смоляных волос и бровей не вызывало сомнения, что в кровати спит юрист фирмы «Стоик» Григорий Байков.

      Гуров облегченно вздохнул, вернулся к двери, где его поджидала медсестра, которая не могла расстаться с чайником.

      – С больным можно поговорить? – спросил Гуров.

      – С больным! – фыркнула медсестра. – Перцовый пластырь, растирка, шерстяной платок и, если совсем бездельник, день можно поваляться дома. Хулиганье!

      – По-вашему, он симулянт? – спросил Гуров.

      – Ну дернуло его слегка! – Сестра выпроводила Гурова из палаты, закрыла дверь. – Знакомства, деньги, нежелание притерпеться и, пожалуйста, – отдельная палата! Это при нашем-то положении! Валюта! Сегодня за «зеленые» можно койку на Луне получить.

      – Не понимаю, – Гуров привычно пожал плечами. – Пусть и отдельная, но ведь палата! Хоть потолок в алмазах, так ведь больничный потолочек-то! Сестра, давайте я с ним переговорю, он вмиг вам место освободит.

      – Поезд уже ушел, господин хороший. Я по приказу заведующего ему такую дозу новокаина и снотворного вкатила, что теперь до утра.

      – До утра так до утра, – согласился Гуров и взглянул на сестру милицейским взглядом, после которого у сыщика никто удостоверения не спрашивал. – Мне во сколько подъехать? Хочу сам зашнуровать его ботинки.

      – Понятно, – сестра повеселела. – Приезжайте к девяти, я его шмотки припрячу, отдам только при вас.

      – Вот и ладушки, сестренка, люблю красивых и сообразительных. Значит, до завтра.

      В своей квартире Гуров оказался раньше Крячко и начал готовить ужин. Настроение было так – середина на половину. Разговор с медсестрой сначала вдохновил, появились кое-какие мысли.