Коридор любви. Елена Сазоновна Конева

и упал на наст. Приподнятый бок нарт вернулся в прежнее положение, и упряжка продолжила свое движение. Злобный хохот раздался в воздухе и, удаляясь, постепенно затих.

      Слава пытался подняться, но его снова и снова бросало вниз. В голове перемешивались обрывки мыслей и образов. Возникшее лицо Тани разогнало весь этот туман. Слава улыбнулся ей и успокоился. Теплая волна, которая направилась от него к девушке, переплелась с такой же, бегущей навстречу.

      Таня и Серафима пили чай в гостевой комнате небольшого домика больницы. Здесь не было постоянных врачей – только фельдшер и медсестра Тиныл.

      – Твой Слава вовремя приехал на выручку, – сказала Серафима. – Плохо тут было. От людей ему много благодарности.

      Она взглянула на юное лицо девушки и продолжила:

      – А ты молодец. Это надо же – умудрилась добраться до нашей глуши, чтобы вместе с женихом встретить Новый год!

      Таня, сидевшая до того совершенно спокойно, вдруг встревожилась и встала, поставив чашку на стол.

      – Что-то случилось со Славой, Серафима! – взволнованно сказала она. – Давай выйдем на улицу.

      Они оделись и вышли во двор. По переулку пронеслась собачья упряжка с пустыми нартами.

      Таня смотрела ей вслед, не зная, что предпринять. Серафима развернула ее в противоположную сторону.

      Перед ними стояло северное сияние. Оно переливалось красками и непрерывно меняло форму. Внутри него возникла картина, показавшая все, что произошло со Славой. А потом оно приняло образ длинного коридора со входом в виде арки.

      – Я пойду, – сказала Таня.

      – Иди, – тихонько подтолкнула ее Серафима.

      Образы

      Таня шла по знакомой улице родного города. Светили желтые огни фонарей. Крупными снежинками шел густой снег. Не было ни малейшего дуновения ветерка.

      Вдруг ближайший поток снежинок поменял направление и устремился прямо Тане в лицо.

      – Привет! – сказала она ему.

      Поток раздвоился и обнял ее двумя рукавами. А потом снова все стихло.

      Таня посмотрела назад. Весь тротуар был засыпан пушистым ровным полотном, на котором отпечаталась одинокая цепочка ее следов.

      Слава уже сидел.

      – Я понял, – сказал он. – Это тот самый эпизод из твоего детства, о котором ты мне рассказывала. Поначалу я даже подумал, что ко мне приближается маленькая Таня.

      – Ты в порядке?

      – Вполне. Я знал, что сегодня должно произойти что-то необычное.

      – А что это темнеет позади тебя?

      Слава оглянулся.

      – Это же пустая площадка около твоего дома. И теннисный стол в самом ее начале стоит – с которого ты прыгала в сугроб.

      – Я перед прыжком натягивала штанины поверх валенок, чтобы в них не набился снег.

      – А потом ты лежа скатывалась с сугроба и перекатывалась до самого конца площадки. И когда переворачивалась с живота на спину, каждый раз задерживалась, чтобы посмотреть на звездное небо.

      – Как хорошо ты помнишь мои рассказы, – улыбнулась Таня. – Ну что ж, тогда натягиваем штанины на валенки и – вперед?

      Они прыгнули со стола и покатились по заснеженной площадке. На спине они всякий раз лежали долго, так как ночное небо сверкало звездами.

      После очередного переворачивания с живота на спину над ними вдруг вырос замок с прозрачными стенами. Его остроконечные шпили уходили в самые небеса и светились разными цветами.

      – В моем детстве не было такого образа, – сказала Таня, не отрывая глаз от волшебной картины.