Кыш и Двапортфеля (сборник). Юз Алешковский

а может, и подружимся.

      – Но почему он сказал, что у вас было общее детство на природе, если вы незнакомы? – переспросил я.

      – Он имел в виду детство всего человечества. Понимаешь? Всего! Оно прошло в деревнях, на лоне природы. Городов тогда ещё не было, – терпеливо объяснил папа, начиная злиться.

      – А как это ты и он запомнили детство всего человечества? Как это так? – не удержавшись, переспросил я, потому что ничего не понял.

      Папа вспыхнул, но взял себя в руки и сказал очень тихо и очень спокойно. Так говорил он тогда, когда не мог ответить на мой вопрос.

      – Одно из двух – или мы идём на Птичий рынок, или займёмся вопросами и ответами.

      – Пойдём на рынок, – сказал я.

      В маршрутном такси папа молча и задумчиво смотрел в окно, как будто вспоминал детство всего человечества…

      Около ворот рынка нас сразу же подхватила толпа. Было тесно, но не так, как по утрам в метро, и никто не спешил.

      Вдруг мы попали в самую толкучку, и мне всё время приходилось задирать голову.

      Каких только рыбок тут не было! Их носили и в стаканчиках, и в полиэтиленовых мешочках, и в банках из-под горчицы и томатного сока, и в каких-то зеленоватых прямоугольных сосудах, похожих на куски льда.

      И во всех этих банках метались, медленно плавали и неподвижно висели разноцветные рыбки.

      Оказалось, что папа знал, как они называются.

      Красные и чёрные с мечами на хвостах – меченосцы… Изогнутые, словно луки, и полосатые, как зебры, – скалярии… Переливающиеся разными цветами, как мамин плащ, – бойцовые рыбки… Названия всех рыб запомнить было невозможно.

      Их рассматривали, приценялись, вылавливали маленькими сачками.

      Во многих аквариумах дрожали, словно жемчужинки, нанизанные на нитку, пузырьки воздуха. Его подкачку продавцы рыбок делали по-разному. Одни нажимали ногой на педальку, у других были надутые камеры, а один парень стучал локтем по боку, как будто у него под мышкой стоял градусник. Это он сжимал резиновую грушу. Около него собралась большая толпа. У парня на ремнях на груди висел аквариум, и в аквариуме плавали рыбки, названия которых папа не знал.

      – Почём рыбки? – спросила тётенька, стоявшая рядом с папой.

      – Три рубля, – мрачно сказал парень, смотря поверх покупателей.

      – Это – полтора килограмма мяса! – ужаснулась тётенька.

      – И пять с половиной килограммов мороженого морского окуня, – вежливо подсказал папа.

      – Арифметику знаю и без вас! – Тётенька смерила папу с ног до головы страшным взглядом.

      – Пять с половиной килограммов окуня мы съедим за сколько? Дней за пять, – подсчитал папа. – А на пару таких рыбок можно любоваться вечно.

      – Вы это серьёзно? – поинтересовалась тётенька.

      – Вполне, – сказал папа.

      Мальчишка, скорей всего шестиклассник, долго приценивался, раздумывал, то и дело лазил в карман, наконец решился и протянул продавцу трёшку.

      – Вот эту мне! – Он показал пальцем на рыбку, ничем не отличавшуюся от других. Он настаивал, чтобы была выловлена