Деяние XII. Павел Виноградов

что бы он отдал за возможность размазать Ковбоя по стенке?» Милорд ненавидел янки всей ранимой душой британского аристократа, чей род восходит к Крестовым походам. И вынужден был мириться с Ковбоем, как и вся старуха Британия, мирящаяся с главенством своего непомерно разросшегося заокеанского аппендикса.

      Впрочем, блестящий аристократ не показывал возмущения мужланством янки. Восседал прямо, будто проглотил фамильное копьё, вид имея надменный и чуть потусторонний. Похож был на потёртого лиса – резкие, почти гротескные черты лица нисколько не смягчались рыжеватой эспаньолкой и распадающимися по плечам безупречного смокинга белокурыми локонами. Гротеска добавляли большой рот, торчащие из-под ухоженных локонов бесформенные уши и длинный нос, над которым мерцали беспокойные, как у загнанного зверька, глаза.

      В Палате лордов непосвящённые принимали его за безобидного дурачка. Но были и те, кто знал: слово этого совсем ещё молодого человека являлось очень увесистым для правительств стран Британского Содружества. Он держал в руках большинство гуманитарных миссий и фондов, с помощью которых Англия после войны сохраняла своё влияние в бывших колониях. Для него Империя была не прошлым, а живым настоящим, лишь ушла со светлой стороны в тень.

      Этот был умён безо всяких оговорок. И очень непрост. Как и в отношении прочих членов правления Клаба, президент знал про него всё. Это «всё» могло ему нравиться или не нравиться, но ничего не значило, если не касалось Игры. Слишком мало было людей, способных войти в Клаб – достаточно могущественных, чтобы дёргать за нити, достаточно подготовленных, чтобы делать это эффективно, и достаточно безумных (а таких вообще были единицы), чтобы осознать истинный смысл Игры в тот миг, когда он им открывался. Таков был последний тест перед принятием в правление нового члена, и выдерживали его немногие – обычно великая весть встречалась недоумённым молчанием, натянутой шуткой, а то и взрывом хохота. То есть, человек для работы был непригоден. Ему подтверждали, что это был всего лишь розыгрыш, и отпускали. Правда, жил он с того момента не долго… Но лица некоторых от этого знания светлели, на них явственно проступали восторг и понимание. Значит, они давно предчувствовали и ждали. Значит, были пригодны.

      Нынешний президент Клаба всегда внимательно следил за этой церемонией по мониторам – сразу не показывался на глаза новобранцам, дабы раньше времени не шокировать. Но хорошо помнил, как проходили испытание истиной все, кто составлял нынче правление. И сам принимал решение в отношении каждого кандидата.

      По поводу Монсеньора, например, его в своё время посетили серьёзные сомнения. Да, разумеется, поп внутренне был готов к знанию – лицо его ни на секунду не выразило непонимания. Но то, что ещё прочитал на нём президент – печаль, покорность и полное отсутствие радости – очень ему не понравилось. Он уже готов был отдать приказ убрать старика, но сдержался: человек в Ватикане необходим – по множеству