Зарисовки на запотевшем стекле (сборник). Дмитрий Вощинин

небольшой паузы он задает риторический вопрос:

      – А вы знаете любимую фразу Фридриха Великого?

      Художник вопросительно смотрит на государя, продолжая свою работу.

      – Дипломатия без оружия подобна музыке, без инструментов…

      По лицу Валентина Александровича скользит улыбка. Государь продолжает:

      – Матушка мне все твердит, что большой почитатель Фридриха – Павел I пренебрег этой важной мыслью.

      Николай Александрович в раздумье смотрит в сторону, как бы наедине сам с собой.

      – Я чувствую, что мне уготованы жестокие испытания… Одновременно понимаю, что все от Бога… Хочется объяснения… Грешно, но… иногда влечет к пониманию сверхъестественного… Вы были, Валентин Александрович, на спиритических сеансах?

      – Нет, не приходилось, Ваше Величество.

      – Вы знаете, производит впечатление… Хотя скорее приносит беспокойство и вызывает больше вопросов…

      Эта свобода общения, спокойствие, размышления Николая Александровича сейчас открывают художнику едва заметную противоречивость характера государя. С каждой его фразой открывается человек, ушедший, возможно, далеко вперед в своих воззрениях. Мысли его кажутся чистыми, открытыми и близкими. К сожалению, от всего этого, строгая композиция рушится на глазах, и портрет остается безликим. Не оставляя надежды на сегодняшний успех, Валентин Александрович надеется более плодотворно поработать дома и прийти во второй раз с каким-то решением.

      – Ваше величество, я полагаю на сегодня достаточно. Да и вы, наверно, устали с непривычки.

      – Нисколько, Валентин Александрович… Но… как вам угодно, – доброжелательно соглашается государь.

      – Тогда до встречи на следующей неделе… Ну скажем, во вторник, как сегодня, в 10 утра?

      – Хорошо!.. До встречи…

      На следующем сеансе Николай Александрович встречает художника стоя почти в той же позе, которую оставил несколько дней назад. Валентин Александрович тут же понимает, что государь ждал этой встречи, ждал очередного общения с ним.

      Хотя решения по композиции портрета не найдено, художник тоже пришел на второй сеанс в хорошем настроении и с желанием работать. Совершенно неожиданно для самого себя он вдруг улыбается и говорит государю о произошедшем случае с ним накануне.

      – Иду намедни домой. Вдруг вижу интересное русское лицо: мужик яркий такой, лет сорока, уверенный «бычий» взгляд, рыжие густые волосы, нос орлиный… Остановил его и говорю: «Пойдешь ко мне в натурщики?»

      – Отчего, барин, не пойти, коли заплатишь хорошо, – отвечает.

      – Обрадовался я: «Экий ты молодец!»

      – Я… что… Вот у коня под животом настоящий молодец!

      – Каков, шельма! Ваше величество… Все тут при нем: не прибавить, не отнять…

      – Да,… русский мужик иногда скажет так,… что ни от одного мудреца не услышишь…

      – Неужели, Государь, вам известен русский мужик?

      – Я молюсь за него… Хотя лукав, но… многогранен и интересен… В нем