Тайна жертвенных ягнят. Алексей Макеев

язык. Глаза закрыты, цвет кожи синий, как у сильно продрогшего человека.

      Из толпы выскочила врач Галина Студенцова, упала перед Люстриным на колени, быстрыми профессиональными движениями прощупала пульс на сонной артерии и, очевидно, убедившись, что его нет, приступила к непрямому массажу сердца. Сложив крест-накрест ладони на левой стороне груди Леонида, она сильными ритмичными движениями стала продавливать грудную клетку, пытаясь завести «мотор» Люстрина. Действовала Студенцова уверенно и даже грубо, но, когда речь идет о жизни и смерти человека, не до деликатничаний. Время от времени она прекращала проводить массаж и, приложившись к открытому рту Люстрина, делала ему искусственное дыхание, сильно и резко вдыхая в его легкие воздух. Затем вновь принималась за стимуляцию работы сердца.

      Рядом стоял майор Бурмистров и оттеснял толпу. «Дежавю! – пронеслось у меня в голове. – История повторяется, происходит все то же самое, что и аэропорту Шереметьево, только лишь с той разницей, что тело лежит не на полу, а на песке, и принадлежит оно не женщине, а мужчине, и окружающие его люди не в повседневной одежде, а в плавках и купальниках. Люди все те же: и врач Галина Студенцова, и полицейский Михаил Бурмистров, и Надежда Ярилова вон стоит, неподалеку худой и длинный «селадон» Гуляев, Валерий Замшелов тут. Все в точности повторялось, за исключением оговоренных мною деталей. И даже точно так же, как и в предыдущий раз, за моей спиной раздался мелодичный голос, принадлежащий Алине Милушевой:

      – Это какой-то ужас!

      Поддакивать я не стал, и так понятно, действительно кошмар какой-то.

      Наконец Галина Студенцова, отчаявшись заставить работать сердце риелтора, бросила проводить реанимацию, встала и развела руками:

      – К сожалению, ничем не могу помочь.

      Ну, все как в прошлый раз! Даже не знаешь, что сказать! Второй труп подряд. Толпа разом загудела, причем на разных языках, в отеле отдыхали и русские, и украинцы, и немцы, и турки. Но все предлагали вызвать полицию.

      – Отправились уже вызвать! – сказал кто-то по-русски.

      Тело оттащили в тенек под зонтик, положили на лежак, кто-то принес одежду Люстрина, и ею прикрыли утонувшего риелтора.

      – Что здесь произошло? – спросил я у все еще стоявшей рядом со мной Алины.

      – Да я толком ничего не видела, – призналась Милушева и на несколько мгновений замолчала, пытаясь справиться с собой. Ее душили слезы, глаза наполнились влагой, готовой вот-вот пролиться из них и сбежать по щекам с бархатистой кожей. – Мы пошли поплавать, общество Валерия стало мне порядком надоедать. Да и Надежде тоже, – сделала неожиданное признание Алина. – Я поплавала немного и вышла на берег, а потом отправилась на свой лежак и устроилась под зонтиком. Надя и Валера оставались в море. А вскоре раздались крики, и я подскочила. К берегу стал сбегаться народ. Валерий плыл, что-то кричал и при этом буксировал нечто тяжелое. К нему на подмогу бросились несколько человек. С их помощью