Мемуары. Арман Жан дю Плесси де Ришелье

правах, как и католические судьи, которые в этой неразберихе тоже были отстранены от своих должностей. Было постановлено: в будущем горожанам не дозволялось ни браться за оружие, ни прибегать к иным насильственным мерам. Эти условия были приняты и скреплены клятвой всеми сторонами, и грубейшим образом попранный мир был полюбовно восстановлен. Договор об этом был заключен 12 октября.

      Не слишком довольные иезуиты тем не менее не посмели открыто продолжить защиту дела, предпринятого годом раньше, с целью регистрации жалованных грамот, разрешающих им публичное преподавание в Парижском коллеже. С помощью нанятых преподавателей они обучали студентов, которых им было разрешено содержать в своем доме. Университет выступил против и вновь поднял вопрос о старых претензиях, обвиняя их в том, что они были врагами королей, в незаконном захвате португальского королевства испанским королем Филиппом II, в то время как все остальные ордены оставались безупречно верными своим королям; в том, что они одни оставили его и присоединились к так называемой партии Филиппа; в том, что некоторые из них письменно выступали против Короля; в том, что иные из них оправдывали совершенное Жаком Клеманом⁸⁷; в том, что если прочие ордены не считали, что их вина носит универсальный характер, то, согласно принципам их ордена, ошибки отдельных их представителей являются ошибками всего ордена, и потому весь орден, дабы искупить убийство кардинала Борроме, организованное одним из «Смиренных братьев»⁸⁸, должен быть запрещен; наконец, в том, что если Парижский университет и нуждается в реформе, то не ценой разрушения всего Государства, которого этот орден добивается, и не ценой разорения самого Университета, которое наступит вследствие деятельности многочисленных коллежей иезуитов, насаждаемых ими повсюду, главным образом в Париже.

      Конечно, иезуиты защищались и утверждали, что готовы подчиняться законам Университета и выработанному им учению, касающемуся королей, которое преподавалось на факультете теологии в Париже; что закон не позволяет, чтобы весь иезуитский корпус страдал по вине одного частного лица, принципы которого они и сами не приемлют; что если испанцы из их числа и служили королю Испании, их французские монахи станут с такой же верностью служить французскому Королю.

      Дело оспаривалось с множеством аргументов обеими сторонами и не было доведено до конца; 22 декабря появился декрет, которым стороны были включены в совет, однако преподавать иезуитам было все же запрещено.

      Мы коснулись уже разногласий между Императором и его братом Матиасом; казалось, они были улажены, но время показало, что это далеко не так, то ли потому, что ссоры, в основе которых лежат претензии на власть, вообще нельзя разрешить, особенно если они происходят между родственниками, то ли потому, что когда одна из сторон явно ущемлена, соглашение длится лишь до того, пока у нее не появится возможность избавиться от него.

      Император, лишенный братом части своих земель, превратился в тень и пытался