Кроссворд игральных автоматов. Глеб Соколов

открывай, – Виталий подцепил со сковороды вилкой, на которой не хватало двух зубьев, жареный пельмень и отправил в рот. Пельмень неслышно взвизгнул.

      – Само собой… Что я дурак открывать такой роже.

      Терентьич подсел к столу. Его собственная рожа была ужасна.

      – Послушай, от коньяка может пучить живот?…

      – Если только коньяк гороховый…

      – Гороховый? Это как?

      – Настоян на стрючках молодого гороха.

      – Ни о каком горохе тут нет и помина! – с раздражением произнес Терентьич, поднимая бутылку коньяку в воздух и разглядывая этикетку. – А брюхо у меня теперь раздувает, как будто мне компрессор в задницу вставили.

      – В задницу или из задницы?… От горохового коньяка ты сам бы был компрессором. Следовательно, у тебя било бы из задницы, а не в задницу… – философски проговорил Кошелев.

      В этот момент в дверь треснули, точно кувалдой.

      – Что такое?! – Терентьич подошел к двери и уставился в глазок. – Чего вам надо?!

      – Похоронить…

      – Кого похоронить?!… Ночь на дворе… Идите на химию!

      Очередной удар сотряс кирпичную избушку.

      Могильщик приоткрыл дверь.

***

      Мертвяка не оставила жажда жизни. Он выл в гробу, пытаясь вылезти. «Суки!», выкрикнутое на том свете, отражалось от стенок гроба. На этом свете оно раздавалось какими-то «щуками».

      – Он же орет… – после молчания, продолжавшегося не менее пяти минут, выдавил могильщик. Как будто для того, чтобы ситуация стала нормальной, обитателю гроба достаточно замолчать…

      – Погоди, я друга позову… – кладбищенский скрылся в домике. Кругом торчали кресты.

      Вышел второй, – здоровенный парень в темно-синей, как таджикская ночь, куртке-аляске с откинутым капюшоном, джинсах, заляпанных кладбищенской глиной. Первый запропастился.

      – Клиент всегда в кайф! – проговорил новый могильщик и уставился на них.

      Больше он не произносил ни слова.

      – Это бараны какие-то… – проговорил главный клиент своим товарищам. – Настолько тупы, что даже испугаться не могут. Ты испугаться можешь?…

      – Могу, если трезвый… – ответил могильщик.

      – Испугайся, бери лопату, найди место и копай! – велел клиент. – Я тебе бабок дам. Много бабок. Ужрешься – потом неделю дрожжи разбавлять станешь. У тебя пробка в затылке есть?

      – Зачем мне?… – вяло спросил могильщик, а сам профессиональным спиртовым глазом окинул заколоченный гроб.

      – Отвинтишь, мозги водой разбавишь – сразу окосеешь!

      Приезжие посмеялись.

      Большая часть гвоздей были вогнаны в дерево не до конца. Сквозь щели мертвец питался воздухом.

      – Это хорошо! – пьяно и сладко улыбнулся молодой могильщик. – Воды, значит, попью и окосею…

      – Ну да…

      – А сколько?…

      – Чего сколько?… Воды сколько?! Ты сейчас договоришься!… Тебя как зовут?

      – Виталиком звали, – мрачно