Медный король. Марина и Сергей Дяченко

с глаз, как только стало ясно, что какая-то лодка идет прямиком к острову.

      Старик, кряхтя, спустил в воду широкую темную доску – единственную доску на острове, служившую и столом, и ложем. По этой доске предстояло вкатить наверх бочку с фонарным маслом для маяка.

      – А где малой? – крикнул бакенщик. – Зови, пусть помогает!

      Развияру было видно из своего укрытия, как старик повернул голову, испытующе глядя на бакенщика.

      – А что? – удивился тот. – Утопил ты мальчишку, что ли?

      – Иди! – крикнул старик.

      Тогда Развияр вышел. Вдвоем со стариком они вкатили бочку по доске и оставили в выемке среди камней. Бакенщик, не скрывая любопытства, разглядывал голого загорелого Развияра; старик тем временем сходил за пустой бочкой, скинул в воду, она закачалась на волнах, и бакенщик ловко подцепил ее багром.

      – Эй, гекса, – крикнул бакенщик, – да ты отъелся на свободной жратве!

      – Иди, иди, – проворчал старик.

      Бакенщик весело крикнул своим крысам:

      – Ну! Пошли, милые, пошли, к обеду успеем!

      И ушлепал по направлению к городу.

* * *

      На солнце железная бочка разогрелась так, что обжигала ладони. Развияр и старик вкатили ее наверх. Это была непростая работа: Развияр не понимал, как прежде старик мог один с ней справляться. Прокатить по доске, оставить в выемке, перенести доску выше, подсунуть под бочку. Снова перекатить, оставить на уступе, перенести доску выше… Наконец, бочка встала на свое место у основания маяка, старик вытащил затычку и просунул в отверстие жирный, промасленный конец фитиля.

      – Пожарим рыбу сегодня, – сказал, обращаясь к бочке. – Ты трубочку-то возьми и горючки отцеди… Покажу, как.

      Впервые старик заговорил сам. Впервые предложил заняться хозяйством; раньше он все делал один, а Развияр помогал как мог, по собственному разумению. Развияр и удивился, и увидел в этом добрый знак.

      Старик научил его отцеживать масло из бочки (с непривычки несколько капель попало Развияру в рот, он с отвращением сплюнул). Потом Маяк велел наскрести соли с камней, а сам поджарил рыбу на железном листе, щедро сдабривая маслом и посыпая солью. Когда солнце склонилось и с моря подул прохладный ветер, Развияр и старик, устроившись у берега, ели вкусную, в нежной корочке рыбу и запивали ее дождевой водой, и смотрели на Летающий Город Мирте.

      – Может, ты маг? – спросил старик.

      – Я? – Развияр удивился. – Да был бы я маг, ходил бы по воде!

      Далекие бирюзовые мосты меняли цвет, становясь изумрудными.

      – И ушел бы отсюда?

      – Да.

      – Если ты не маг, откуда все это знаешь? Ты бредишь чужими словами. Может быть, ты заколдован?

      – Нет. Я переписчик книг.

      – Одно другому не мешает, – заметил старик.

      – Хозяин Агль, – сказал Развияр, – чуть все волосы у себя не вырвал, когда меня велели выбросить. Я могу за три ночи переписать книгу, которая стоит сто императорских реалов! А ведь он купил меня за жалких несколько монет,