Перекрёсток времён. Бородатые боги. Андрей Захаров

без таких сватов, как вы! – рассмеялась девушка. – А то перевязывать не буду!

      Сидевшие рядом бойцы, смеясь, стали подбадривать Максима шуточными криками:

      – Давай, Максим! А то сами свататься начнем! Смотри, опоздаешь! Таких красавиц мало, быстро женихи сыщутся!

      Максим, не ожидая такого поворота событий, – в его время такие дела быстро не решались, да и не умел он делать предложений подобного рода девушкам, – еще больше покраснел и засмущался.

      – Не робей, казак! Шашкой нехристей сек, а перед зазнобой занемог! – подбадривал его Осадчий. – Люба дивчина? Так чего ж ты смутился? Бери, а то другие перехватят!

      Макс решился. А действительно, чего тянуть! Любит же он Оксанку, и она, судя по ее первой реакции, тоже! Парень встал и только теперь почувствовал боль в ноге. Но, стараясь не обращать на нее внимания, повернулся к девушке и принял серьезный вид. Вокруг сразу же наступила тишина.

      – Оксана! Я тебя люблю! Выходи за меня замуж!

      Девушка тоже смутилась и еще больше покраснела. Опустив глаза, она тихо произнесла:

      – Я тебя тоже люблю! Я согласна!

      Затем подошла к Максиму, обняла его за шею и крепко поцеловала в губы.

      – Любо! – крикнул Осадчий.

      – Любо! Любо! – поддержали его бойцы.

      – Ну а я буду посаженым отцом на свадьбе, – строго произнес появившийся рядом Баюлис. – Так, ребятки. Хватит влюбляться и жениться. Про главное забыли. Оксана! Перевяжи ему рану. Потом о свадьбе будете договариваться. Сейчас пойдем вместе со жрецами к гуаро. Там раненых много.

      – Я сейчас, сейчас… я быстро… – опомнившись, пролепетала девушка и, повернувшись к Максиму, добавила: – Снимай штаны…

      – Да… я… неудобно как-то… – смутился Макс. – Люди кругом…

      – Дурачок. Я не в том смысле. Перевязывать мешают, – рассмеялась Оксана. – Да и постирать их надо, и зашить.

      – А я в чем буду? У меня других нет! – снова покраснел Макс.

      – Эх, ваши благородия! – усмехнулся Осадчий, доставая из седельной сумки сверток. – На, возьми мои запасные шаровары. Может, подойдут. Заведи себе тоже, мало ли что. Пригодятся.

      Дальше все произошло быстро и без особых переживаний.

      Макс снял камуфляжные штаны, Оксана смазала и перевязала рану. Затем, на прощанье, поцеловала его в щеку и, взяв порванную одежду, ушла в палатку. Переодевшись, Максим сел на коня, и они с Осадчим двинулись к крепости уанка.

      Отца нашли сразу. Он вместе с Климовичем, Уваровым и вождями союзников стоял перед крепостью, что-то обсуждая. Голова и левое плечо Антоненко-старшего были перевязаны. За спиной отца маячил молодой воин-уаминка с немецким карабином на плече и копьем в руке. Это был Валью, единственный из четырех приставленных к виракочам Синчи Пумой воинов, оставшийся в живых. Увидев подъезжающего сына, Николай, извинившись перед остальными командирами и вождями, бросился к нему:

      – Максим! Сынок! Живой! Видел я, как ты дикарей рубил! Молодец! Дай я тебя обниму!

      Соскочив с коня, сын попал в объятия отца, у которого за это время уже выросла