Дом на перекрестке. Под небом четырех миров. Милена Завойчинская

Он хрипло рассмеялся, и мама сделала стойку. Да, смех у него убойный, даже мою маму пробирает. – Мне твои родители дали добро, я теперь с тебя ни на минуту глаз не спущу, ни на шаг не отойду! – И этот прохиндей мне подмигнул.

      Что ответить, я не нашлась…

      Уже устроившись в поздней электричке и двигаясь в сторону дома, я обратилась к Эриливу:

      – Рил, ты извини за маму. Она хорошая, и я ее очень люблю, но она такая… энергичная.

      – У тебя очаровательные родители, – с улыбкой ответил он.

      – Это да. Но я не об этом, а о маминой… гм… настойчивой мысли выдать меня замуж.

      – Это я понял. – Он рассмеялся. – Но хочешь, я тебя утешу? Ты еще не знакома с моей мамой. Вот уж где желание женить меня хлещет через край.

      – А почему именно тебя, а не старшего брата?

      – Ну, с ним-то проблем нет. Он живет в наших владениях, наследует титул и женится как миленький, никуда не денется. А вот я… Отрезанный ломоть, который вечно болтается где-то, ввязывается в какие-то истории и приключения. И к тому же никак не желает представить маме свою невесту. Из-за чего она думает, что никакой невесты нет, а я все это придумал, чтобы она оставила меня в покое.

      – А почему ты не желаешь ее представить своей маме? – заинтересовалась я.

      – Долгая история. – Рил неопределенно махнул рукой. – Со временем, разумеется, представлю. Но не скоро, до свадьбы еще далеко. – Он помрачнел и заговорил снова только через долгую паузу, которую я не решалась нарушить: – И потом, я должен сейчас быть здесь, и у меня есть обязательства.

      – Обязательства… – тихо повторила я.

      Ну да. Эрилив действительно должен сейчас быть здесь, ведь у него есть обязательства – охранять меня. Он пообещал это князю. Черт! Как-то обидно и неприятно. Во-первых, чувствовать себя «обязательством», а во-вторых, что он «должен» быть здесь, раз пообещал. И, судя по его интонациям, он этому не очень-то и рад. Ужасно неприятно. Вроде получается, что это из-за меня он тут должен торчать, вместо того чтобы жить себе припеваючи. Настроение испортилось, и я, отвернувшись к окну, не стала больше ни о чем его спрашивать.

      Когда приехали домой, почти все уже спали. Так что мы, стараясь не шуметь, разошлись по комнатам. И у меня на завтра были планы пообщаться с лешим Фролом. Ведь саженцы ждут…

      И, вскочив пораньше, я собралась на трудовой подвиг. Для начала постучала в спальню своего телохранителя.

      – Рил, туки-туки, ты встал?

      – Что-то случилось?

      Дверь открылась через минуту, и передо мной предстал сонный взлохмаченный лирелл, босой и одетый только в брюки.

      – Нет, просто нас ждут великие дела. Подъем! – бодро воскликнула я.

      – Я тебя уже боюсь, когда ты говоришь мне о великих делах. Что ты опять задумала, неугомонная?

      – Как что? Сеять, пахать. Исключительно крестьянский труд у нас нынче по плану. Так что вставай, спускайся завтракать и пойдем к Фролу за помощью. Давай-давай, цигель-цигель, ай-лю-лю, – произнесла я фразу из фильма «Бриллиантовая рука», – а мы с Марсиком пошли пить кофе.

      – Не