Назад в юность. Александр Сапаров

далеко не заплывай. Вон там, у берега.

      Я продолжал бездумно смотреть в небеса, когда рядом тяжело вскочил отец и побежал к воде. Я тоже вскочил и, не понимая, в чем дело, побежал следом за ним. У спокойной речной заводи, отделенной полосой песка и камней от основного течения, на берегу сидел Лешка, держался рукой за рассеченную сбоку правую ступню и глядел, как из раны льется кровь. Когда я подбежал, отец пытался куском портянки забинтовать ногу.

      – Папа, не надо так делать. Давай мы унесем Лешку на телегу, и там я просто зашью ему рану.

      Отец недоверчиво посмотрел на меня:

      – Ты зашьешь? И чем?

      В ответ я показал ему иголку с ниткой, прикрепленную за отворотом моей куртки. Мы быстро отнесли Лешку на телегу, где я обработал иголку и кусок лески из флакона йода.

      – Ну потерпи чуть-чуть, братец, – сказал я и быстро стянул края раны четырьмя швами. Обработав кожу вокруг остатками йода, забинтовал ранку узкой полоской материи, оторванной от рубашки.

      Да, с рыбалкой придется завязывать. Хорошо хоть прибыли не на своих двоих. Мы собрали все свои причиндалы и отправились домой. Возвращение наше было, увы, не триумфальным. Правда, Лешка ближе к дому уже не жаловался ни на что и все порывался пройтись рядом с телегой.

      Под оханье бабушки я снял с Лешкиной ноги тряпку, снова обработал шов йодом и перевязал стерильным бинтом, который был в запасе у бабушки. И попросил ее вызвать фельдшера, чтобы брату сделали противостолбнячный анатоксин. Отец в это время вернул в конюшню телегу с лошадью. Вечером Лешкино самочувствие оставалось нормальным, спал он спокойно, а утром его рана уже не внушала никаких опасений: края были чистые, без отека и красноты. Успокоившийся отец даже пошутил:

      – Может, Сережа, тебе и не надо учиться на медфаке своем? У тебя и так все неплохо получается.

      Через час старичок-фельдшер, приехавший на бричке, сделал Лешке противостолбнячный анатоксин и не преминул осмотреть рану.

      – Это вы, молодой человек, зашивали, насколько я знаю?

      – Да вот пришлось.

      – Ну что ж, неплохо, неплохо. А вы это в первый раз делаете?

      – Да вот как-то раньше не доводилось.

      – М-да, удивительно. Чего только не увидишь в наше время. Итак, состояние раны хорошее. Дня через четыре сниму швы, и паренек может зарабатывать новые боевые ранения.

      Вечером мы с отцом вновь отправились на рыбалку, теперь уже на озеро, под нытье Лешки, которому тоже хотелось половить рыбу. Мы вышли на берег и, пробираясь через сушившиеся сети, приблизились к лодкам. Это были большие лодки, очень устойчивые на волне, для киля которых подбирали изогнутый еловый корень кокора, а боковины сшивали внахлест из сосновых досок без сучков. Лодки, несмотря на размеры, были очень послушны и легки в гребле. У любой семьи в деревне было по одной-две таких. На них рыбачили, вывозили дрова, сено с островов, даже мебель перевозили.