Барон Гаремский. Георгий Лопатин

зависит от того, отобьемся мы от орды или нет. Отобьемся – переселенцы пойдут сплошняком. Не отобьемся – не пойдут, а, наоборот, разбегутся уже имеющиеся. Сейчас же шли те, кому жизнь в болотах стала совсем невмоготу, на авось, в надежде, что все будет хорошо. Или же, наоборот, самые умные и рисковые, подбирающие для себя самые лучшие места для проживания, считая, что, если что, всегда успеют сдернуть на прежнее место жительства.

      А вот из степей как раз наплыв переселенцев в последнее время резко упал. Приходят лишь одиночки. Орки лютуют, усилив пресс на полукровок и рабов, так что те шагу не могут сделать без разрешения.

      – Много?

      – Под сотню.

      – Немало, – кивнул я. – Целая деревня. И чего они ко мне всей толпой прутся?

      – Так, может, узнаем? – хмыкнула орчанка в своей-моей манере.

      Все от меня перенимают…

      Я тоже лишь усмехнулся в ответ.

      Через два с небольшим часа весь табор уже парковался у подножия горы, на которой стоял мой замок Гарем с развевающимся красным знаменем и золотым фениксом на нем.

      – О! Какие лю… в смысле разумные! – чуть дурашливо воскликнул я, выходя навстречу пришедшему ко мне на поклон старосте. – Ну, здравствуй-здравствуй, Гонглир.

      Передо мной стоял гном-квартерон, которого я освободил вместе с прочими пленниками из замка, когда брал его в свою собственность. Гонглир обещался прибыть обратно, но уже с семьей. Вот и прибыл.

      Мне очень сильно не хватало этого коротышки как специалиста, если он, конечно, не врал, что является хорошим кузнецом. А любой кузнец – это ведь еще и инженер, кто мне требовался больше всего. У меня ведь до сих пор огры в рабстве заточены, работают лифтерами, поднимая и опуская платформы.

      А я хоть и ярый противник рабства, но все никак не могу сменить их на что-то иное. С прибытием Гонглира на это появилась надежда. Сделаем механизмы с заточкой их под работу элементалей – и этих шерстистых громил можно отпускать. Тем более что Олграна уже добилась определенных успехов в их лечении и осталась последняя серия реабилитационных процедур. Огров ведь некромант изрядно оболванил – мозги закомпостировал, чтобы не буйствовали.

      – И вам здравствовать, господин… Не передумала ли ваша милость взять меня на службу в замок с семьей?

      – Не передумала… тьфу ты… не передумал. А где твоя семья, Гонглир?

      – Внизу, господин.

      – А чего с собой не прихватил?

      – Дык, господин, тут такое дело…

      – Говори уже.

      – Все, что там внизу, и есть моя семья.

      – Хренасе… – в изумлении выдал я.

      Для меня, как для нормального человека, семья – это «семь я». Ну то есть я, жена и дети. Ну еще родители, ну плюс бабушка с дедушкой. Все.

      Не учел я гномского кланового менталитета, а Гонглир на три четверти гном. Для них семья – это все, кто состоят в родстве, в том числе седьмая вода на киселе типа племянника двоюродного брата по какой-то там линии. Так что, если подумать, сотня