Сбежать от судьбы. Анастасия Левковская

руками вдоль тела амазонки. – Ничего не понимаю… Может, это другой вид и они могут отравленной паутиной швыряться? Тем более что на классическое описание эти твари не похожи. Они больше, окрас не бурый, а темно-серый. Да еще и на брюхе рисунок в виде красного креста… – Он тряхнул головой. – В любом случае сейчас вылечу Ди. Я вроде за ночь восстановился.

      Сумеречный прикрыл глаза, настраиваясь на работу, затем сильно потер руки и положил их на грудь амазонки. Некоторое время ничего не происходило, затем Димара вдруг застонала, а после – расслабилась и даже задышала ровнее. А вот Вир несколько спал с лица. Он открыл глаза, прикусил губу и с трудом убрал ладони от тела амазонки.

      – Нет, это не обычные арахниды, – с трудом выталкивая слова, прохрипел миатэ. – Этот яд… – Он замолчал, сделал несколько судорожных вздохов и зашептал: – Я не смог его нейтрализовать до конца. Но так его тоже нельзя оставлять, иначе за следующие сутки он просто угробит Ди…

      – Что же делать? – растерянно спросила я. Мысль о том, что подруга может умереть, просто не укладывалась в голове.

      – Вам – ничего, – криво усмехнулся Вир и поморщился. – А вот мне…

      Он принялся рыться в своем рюкзаке. Наконец Сумеречный достал оттуда небольшую бутылочку из непрозрачного стекла, отхлебнул содержимого. Лицо друга перекосило – видать, вкус у этого снадобья был еще тот.

      – Если свалюсь в обморок – не переживайте, – будничным тоном сообщил миатэ, – Не помру, могу гарантировать.

      Как-то это… не обнадеживало, честно говоря! Я перепугалась теперь еще и за Вира. Обеспокоенный взгляд Мэйлиса показал, что не одну меня беспокоит заявочка Сумеречного.

      Меж тем немного посвежевший Вираэль опять склонился над Димарой. Он положил одну руку ей на лоб, а вторую – на солнечное сплетение. Потом… честно говоря, я так и не поняла, что случилось. Вот Вир сидит ровно, прикрыв глаза. А вот он уже лежит рядом с амазонкой, не подавая признаков жизни.

      Шуганулись мы с Мэем – ни в сказке сказать. Вдвоем кинулись к другу и, прощупав пульс, а затем проверив дыхание, с облегчением выдохнули – живой! Как он и предупреждал, в обмороке. Так что устроили их с Димарой, которая выглядела уже намного лучше, поудобнее и принялись ждать, когда они очнутся.

      Ожидание растянулось на часы. Никаких признаков ухудшения состояния у друзей мы не заметили, потому расслабились. Общались с оборотнем на разные темы, играли в карты. Когда все занятия прискучили, меня начало клонить в сон.

      – Ты подремли, – улыбнулся друг. – А я пока в разведку сбегаю. Посмотрю, не ожидают ли нас сюрпризы у второго выхода из этой громадной пещеры.

      Я уже почти уплыла в сон, когда вернулся Мэй. И был он мрачным до такой степени, что с меня слетели остатки дремы, а в голову полезли нехорошие мысли.

      – Нам конец, – сиплым голосом подтвердил мои опасения друг. – Выход завален. Причем недавно. Есть у меня подозрения, что мы так сильно хотели закрыть проход, что замуровали оба.

      Я нервно икнула и до боли сжала кулаки, впиваясь короткими ногтями