Двери в полночь. Дина Оттом

Сложность в том, что тебе нельзя дать своему телу превратиться полностью…

      Я слушала ее вполуха. Мне надоело все: ее тон, ее голос, ее манера ходить вокруг меня в тени, пока я стояла на свету – совсем как Тайлер Дерден из «Бойцовского клуба». Может быть, она себя им и воображала? Этакой избранной, тренирующей неопытного новичка и наставляющей ее на путь истинный? Так вот хрен ей, я сама из себя сделаю что угодно, и ей тут будет не за что говорить спасибо!

      Наверное, она поняла, что со мной что-то неладно, когда я начала превращаться еще во время ее речи. Основной принцип понятен: надо успеть найти точку гармонии и остановиться, не дав, однако, телу полностью вернуться в исходную позицию. Легко сказать – трудно сделать. Как успокоиться, когда внутри все ревет и гудит от ярости, будто в груди кто-то развел гигантский костер?!

      – Это станет твоим базовым превращением, мы называем это «10 %» – примерно столько получаемая форма занимает от общего конечного облика…

      Успокоиться… Успокоиться… Небо, бескрайнее ночное небо, где нет ничего и никого – только я.

      Острая боль прорвала спину, и я поморщилась. Совсем недавно я бы вскрикнула, но каждодневные превращения сделали свое дело – ощущения притупились. Так бывает, если постоянно делать уколы: сначала сама мысль о шприце повергает в обморок, а потом ты уже болтаешь с медсестрой о погоде.

      Я разрешила себе сделать несколько рефлекторных взмахов и поднялась на метр над полом.

      – Хорошо. Подожди еще немного, что проявится следующим, – и постарайся остановиться.

      Ха. А если я не хочу останавливаться? Если я хочу превратиться полностью и разнести здесь все к чертям собачьим?

      – Почему ты никогда не превращаешься? – крикнула я ей, стараясь вложить в интонацию все, что чувствовала. Вопрос должен был прозвучать как вызов.

      – Не вижу необходимости.

      Она говорила спокойно, но за эти месяцы я уже неплохо ее изучила. Ее ноздри чуть дрогнули, а руки легли на грудь – я попала в цель, она тоже начала заводиться.

      – А что ты назовешь необходимостью? – Я все еще держалась над полом, постепенно поднимаясь все выше и прислушиваясь к своему телу. Судя по тяжести в запястьях, у меня начали прорезаться когти.

      Она молчала и хмуро смотрела на меня, чуть подняв голову.

      – Чего ты хочешь, Черна?

      Я фыркнула. Получилось ненатурально и почти истерично.

      – Чего ты добиваешься?

      Интересно, сколько занимает ее трансформация? Моя теперь длится около пяти минут, ее, наверное, минуты полторы-две…

      Я, не глядя, стукнула кулаком по стене. Посыпалась штукатурка. Удар по лампе погрузил зал в темноту, но я продолжала видеть, и она, я знала, тоже. Пусть очертания, но все же. Крылья держали меня вверху, и я чувствовала во всем теле нехорошее, недоброе веселье. Мне надоело жить по ее команде. Надоело сдерживаться – за это время я стала значительно сильнее, и мне ничего не стоило разнести весь этот зал по щепкам. Мне надоели рамки.

      Внизу что-то происходило. Я не могла точно