Покровские ворота (сборник). Леонид Зорин

разгуливать. (Уходит.)

      Голоса. А он изменился…

      – Щек у него совсем не стало…

      – Должно быть, он все-таки что-то чувствует…

      – Ну вот еще… Он всегда был таким…

      Зал заметно опустел. Появившийся Дион подходит к стоящему в дверях Бибулу.

      Дион. А, приятель, ты здесь?

      Бибул. Я – на дежурстве. Меня сменит третья стража.

      Дион. Ну, как служится?

      Бибул. Что тебе сказать… Благодаря твоей защите цезарь простил меня за то, что я видел его в тот день. Но похоже, мне в самом деле стоило покинуть Рим.

      Дион. Ты так думаешь?

      Бибул. Да и тебе со мной вместе.

      Дион. Почему же?

      Бибул. Он так смотрит на меня, что я тревожусь о тебе.

      Дион. Не волнуйся, ничто мне не угрожает. (Живо.) Прошу тебя, стань-ка за дверь, приятель.

      Бибул выходит. Дион стремительно бросается к показавшейся Лоллии.

      Я вас не вижу какой уж день…

      Лоллия. Это вы?! Вы меня испугали…

      Дион. Простите… но стоит мне прийти к вам, и я узнаю, что вас нет дома.

      Лоллия. Мой дорогой, у меня много дел, вам-то это известно. Слава богу, мужа у меня нет, и я могу себе это позволить.

      Дион. Лоллия, не пытайтесь казаться такой несокрушимой. Я знаю вас лучше, чем вы себя сами. Вы – беззащитное существо.

      Лоллия (ошеломлена). Мой друг, вы все-таки ненормальны.

      Дион. Может быть, поэтому я вижу то, чего не видят другие. За вашей деловитостью кроется усталость, за общительностью – одиночество. Вас окружает мир, мечтающий вас проглотить, ведь красота не вызывает здесь иных желаний. Вы беззащитны, Лоллия, и я призван вас защитить.

      Лоллия (холодно). Подумайте, как защитить себя, смешной человек. Сдается мне, самое время об этом подумать. (Уходит.)

      Дион. Я ее обидел… но чем? (Задумывается.)

      Входит Клодий.

      Похоже, она меня не любит.

      Клодий. Он тебя не любит, это важней.

      Дион. Кто?

      Клодий. Домициан.

      Дион. Неужели и ты считаешь, что любовь господина важнее любви подруги?

      Клодий. Чудак, твоя жизнь в опасности. Об этом шушукаются все гости.

      Дион. Вот как?

      Клодий. Каждая сплетница в городе это знает. Только ты глух и слеп.

      Дион. Так ты предупредил меня? Спасибо.

      Клодий. Я не понимаю твоей усмешки.

      Дион. Ты очень достойный человек, Клодий, ведь у тебя нет желания творить зло. Ты очень честный человек, Клодий, когда тебе не хочется произнести правду – ты молчишь. Ты очень умный человек, Клодий, – ты не станешь биться за безнадежное дело. Ты очень счастливый человек, Клодий, – проживешь сто лет и умрешь с гордо поднятой головой. Спасибо тебе – и прощай.

      Клодий. Ты несправедлив, не я тебя предал, а Домициан.

      Дион. Домициан не вечен.

      Клодий (махнув рукой). Ах, Дион, уходят тираны, а тирании остаются.

      Дион. Рухнут и тирании.

      Клодий. Ты все еще веришь в это?

      Дион.