Няка. Таня Танк

всеядная. Тебе, похоже, любой сойдет. Ну, теперь мне совершенно ясно, что никакой выдающейся красотой там и не пахло.

      – Я клянусь… он очень красивый, – сбивчиво заговорила Криворучко. – За таким някой я пошла бы на край света. Я всю ночь представляла, как он наклоняется ко мне и нежно-нежно целует в губы, – и Оксана потянулась руками вверх.

      Зинка щелкнула пальцами:

      – Ну-ка, дубль два сценки «Нежный поцелуй».

      Криворучко послушно подняла руки, воображая, как обнимает красавчика за шею.

      – Стоим так, не двигаемся, не дышим, – Рыкова что-то прикидывала. – Ну что, 180–182 сантиметра в нем, пожалуй, есть… Снято! Шагом марш чистить картошку!

      И, уставившись мимо Криворучко, она закурила. В голову лезли мысли, одна другой интереснее.

* * *

      Как ни хорохорилась Рыкова перед коллегами, но после угроз Гольцева идти в клуб ей совершенно не хотелось. Но, во-первых, надо продолжать расследование. И, во-вторых, уже середина марта, а она не похудела ни на кило. И даже, страшно сказать, поднабрала еще.

      В клубе она решительным шагом подошла к Казаринову:

      – Сегодня я даю тебе последний шанс исправиться. Или до конца недели я худею на один килограмм, или ты ищешь новое место работы…

      Однако на тренера эти слова не произвели никакого впечатления. Зинке стало очевидно, что он нисколько не боится репрессий.

      – Не советую вести себя так заносчиво, – заявила она. – Ты кто? Обслуга. Вот и делай, что тебе хозяева приказали.

      – Я не обслуга, а высоквалифицированный работник физической культуры с высшим медицинским образованием, – насмешливо отвечал тренер. – Но хозяин действительно отдал мне кое-какое распоряжение. А именно – игнорировать тебя. Что я с удовольствием и делаю.

      И Кирилл отошел от нее.

      – Ах вот как? – распрямив спину, Рыкова направилась в сторону Ядова. – Гоша, ты был прав, рекомендации этого самодовольного типа не стоят и ломаного гроша. Сожалею, что вовремя не сориентировалась, кто есть кто, и потратила время на дилетанта…

      – И я тоже сожалею, – отвечал ей Ядов. – Но мне запрещено с тобой заниматься.

      – Как? Я готова сейчас же оплатить десять персоналок. У меня серьезные намерения.

      Ядов алчно сглотнул слюну, но быстро справился с волнением:

      – Извини, не могу. Чтобы сюда устроиться, знаешь, какой я конкурс выдержал?

      Совершенно растерявшись, Рыкова решила обдумать ситуацию в кафе.

      – Фитнес-картошку и эклер-лайт, – надменно бросила она официантке.

      – Извините, у нас сейчас перерыв. По графику кварцевание.

      – Какое еще кварцевание? Мы, кажется, не в операционной.

      – Прошу прощения, но это предписание Росздравнадзора.

      Тут за спиной у Зины раздались знакомые вздохи и постанывания. К стойке приближалась Катя Стражнецкая.

      – Мне безуглеводную корзиночку, – жеманно, как всегда, сказала она барменше.

      – И ваш любимый кофе для похудения со сливками-нонкалорин? – подхватила та.

      – Пожалуй. И еще вон ту обезжиренную