Няка. Таня Танк

и помолодевших подруг!

      – Так сколько прикажете отсыпать?

      – А ведь затраченные деньги полностью себя оправдывают, – продолжала Ревягина. – Это только на вид – обычный лимонад. Состав тщательно выверен, отшлифован годами упорного труда ученого-энтузиаста… Пятнадцать тысяч. Флакон. Курс – три флакона.

      – Что ж так дорого?! – вскричала Зина. Она рассчитывала тысяч на десять за весь курс – и то, в самом пиковом случае.

      – Если сложить многие месяцы труда, которые ученый затратил на создание продукта, получатся сущие копейки. Многие заплатили бы и больше – если бы имели доступ к средству. К сожалению, пока мы вынуждены продавать его вот так, нелегально. Ты же знаешь, какие препоны у нас ставят молодым талантливым ученым, как много лет должно пройти, чтобы препарат официально разрешили к применению. Но мы не можем откладывать жизнь на потом. Поэтому решайся! И помни: перед тобой открывается возможность, доступная очень немногим.

      Условившись о встрече на завтра, Рыкова поспешила домой. За ближайшие сутки ей предстояло найти 45 тысяч. Зина решила задать мозгам корм и зашла в итальянский ресторан.

* * *

      Дело в том, что от вырученных денег у нее осталось всего полторы тысячи. До подсчета оставалась неделя, сбережений у Рыковой отродясь не водилось, Корикова о доплате молчала. Недовольный взгляд Зины остановился на Криворучко, которая, открыв рот, смотрела «Дом-2», машинально подпиливая ногти.

      – Все, хорош, – и Рыкова властно щелкнула по пульту, выключив телевизор. – Мне надоело тащить тебя на своем горбу.

      – Зин, ну ты че, – заныла Оксана, – дай досмотреть про Венцеслава.

      – Значит, работать мы не собираемся? Так и будем коптить небо до скончания веков? Да, Альфонсина Ивановна?

      – Ты же знаешь, я все еще не пришла в себя после смерти Ульяны. Мне нужно восстанавливаться как минимум полгода… Да и куда спешить? Деньги-то есть.

      – Тогда почему я голодаю и хожу в отрепье? – наступала на нее Рыкова, которая только что славно отужинала лазаньей, кростини с лососевым паштетом и бокалом мартини. – Вот как ты платишь за мою отзывчивость к твоему горю?

      – Чего ты от меня хочешь? – плаксиво сказала Криворучко.

      – Чего-чего? Пересмотра вопроса о наследовании. Я явно поговорячилась, дав тебе дарственную на владение фамильными драгоценностями.

      – Как же так? Ты сама все делила… Говорила, что все по-братски…

      – Я была у независимого эксперта. Твоя доля стоит значительно дороже. Поэтому, если слово дружба для тебя не пустой звук, ты отдашь мне то колье из черного жемчуга.

      – Как?! Это же Мисисуко, стоит кучу денег.

      – А ты бы хотела отмазаться пусетами от Сваровски? – ядовито заметила Рыкова. – Даю тебе на раздумья сто секунд. А пока давай собирай вещи.

      – В смысле?!

      – Переезжай на кухню. Кажется, на лоджии я видела раскладушку. Твоя комната понадобится одному хорошему человеку.

      – Какому еще хорошему человеку?

      – Ну, раз ты так бесцеремонно требуешь у