«Девианты». Таня Танк

же достал из верхнего ящика стола стограммовую граненую стопку. Этот раритет остался у него еще с тех времен, когда он работал с Вопиловым. Часа в четыре Кудряшов ходил в соседний магазин и покупал две таких стограммовки – для себя и друга-начальника. Конечно, действия этой дозы хватало на каких-нибудь полчаса, и потом приходилось идти за четверкой. Но признаться себе в том, что за сдачей номера они выпьют не меньше поллитра на двоих и сразу взять соответствующую бутылку, друзья не хотели.

      – Только немного, Петр Данилыч, – Олег протянул Черепу свою историческую тару.

      – Да какое там много, – засуетился тот. – Грамм по сто накатим, и по домам.

      Выпили сразу по сто.

      – Рад, рад, очень рад, что теперь ты, Олег Викторович, встанешь у руля такого важного дела, как ежедневная городская газета, – заговорил Череп.

      – Да никуда я еще не встал, – отмахнулся Олег. – Исполняю обязанности.

      – Никуда Саныч не денется, попомни слова старика, который что-то да повидал в этой жизни. Ты готовый главред, лучшего искать – только время терять. Ну, давай еще по 50. За сбычу мечт! Ты и я – это сила! Развернемся теперь на полную катушку!

      – Не больно-то ликуйте, Петр Данилыч. Я как вспомню, что среди нас есть одна мразь, так мне не по себе становится.

      – А, это ты про последние ляпы Яночки Яковлевны? Ну-ну. Вот тебе мое авторитетное мнение, Олежек: наша бывшая редакторша сама насажала ошибок и хотела с больной головы на здоровую переложить. Ну, некомпетентна ты, так уж имей храбрость признать: да, мол, рановато мне еще главредом быть, я пока заметки писать не научилась и грамотность не усвоила. Да что я тебе это говорю! Ты же к ней необъективен.

      – В каком смысле, Петр Данилыч?

      – В каком-каком? Втрескался ты в нее, вот и все, – захихикал тот. – Конечно, с одной стороны я понять тебя могу. Все-таки не мальчик уже, хочется и семью иметь, и детишек. Но с другой стороны – какая из Яночки Яковлевны жена? В хозяйстве полный ноль, характер мерзкий, да и внешне далеко не Софи Лорен…

      – Да что вы плетете опять, Петр Данилыч? Я о ней и не думал в этом плане. И откуда вам может быть известно, что она плохая хозяйка?

      – Вижу, вижу, защищаешь ты ее – значит, втрескался, – Черепу явно было нечем подкрепить свое утверждение о том, что Яблонская в хозяйстве полный ноль. – Вот моя Полина Георгиевна – золото, бриллиант! Приглашаю в гости! Как она селедочку делает – ты ум отъешь, я тебе гарантирую.

      Только они налили по третьей, как из коридора донеслись громкие всхлипывания, и через секунду в кабинет влетела Анжелика Серафимовна. На пару секунд она замерла в патетической позе, прижавшись к стене костлявыми лопатками и воздев руки вверх, а потом заверещала:

      – Олег Викторович! Петр Данилыч! Начальники и други! Прошу и настаиваю, призываю и умоляю – оградите меня от нападок этой психической!

      – Какая психическая? – оторопел Олег.

      – Что случилось, милочка? – в поддатом состоянии Череп часто оказывал Крикуненко знаки внимания.

      – Мне сейчас