Ключи от твоего сердца. Колин Гувер

не хотят представлять себе, как жизнь будет продолжаться без них:

      все, кого они любили, немного погорюют,

      но будут продолжать дышать.

      Они не хотят думать о том, чтo жизнь будет продолжаться без них,

      Их дети будут расти,

      Заключать браки,

      Стареть…

      Они не хотят представлять себе, как жизнь будет продолжаться без них:

      Их вещи продадут,

      На медицинской карте поставят штамп «Завершено».

      Их имена станут лишь воспоминанием для всех, кого они знают.

      Они не хотят представлять себе, как жизнь будет продолжаться без них, поэтому не принимают смерть заранее, предпочитая избегать этой темы,

      надеясь и молясь о том, что она непостижимым образом…

      минует их.

      Забудет о них,

      пройдет мимо и заберет следующего в очереди.

      Нет, они не хотели представлять себе, как жизнь будет продолжаться…

      без них.

      Но смерть

      никого

      не забывает.

      Поэтому они столкнулись лоб в лоб со смертью,

      Скрывавшейся под личиной автопоезда

      в клубах тумана.

      Нет.

      Смерть не забыла о них.

      Если бы они только успели подготовиться, принять неизбежное, построить свои планы, понимая, что на кону не только их жизнь.

      По закону в девятнадцать лет меня могли считать взрослым человеком, но

      я чувствовал себя всего лишь

      девятнадцатилетним.

      И был совершенно не готов,

      ошеломлен,

      тем, что в моих руках оказалась жизнь семилетнего

      ребенка.

      Смерть. Единственное, что неизбежно в этой жизни.

      Уилл выходит из пятна света и спускается со сцены, даже не поинтересовавшись оценками судей. Я вдруг ловлю себя на безумной надежде, что он вдруг заблудится по пути к нашей кабинке и у меня будет время осознать услышанное. Я не знаю, что сказать, ведь я даже не представляла себе, что это и есть его жизнь. Что Колдер – вся его жизнь. Он потрясающе выступил, но услышанное повергло меня в глубочайшую печаль. Вытирая слезы тыльной стороной ладони, я и сама не могу точно сказать, чем они вызваны: тем, что родители Уилла умерли, тем, что на нем лежит такая ответственность, или просто тем, что он сказал правду. Он говорил о смерти, о потере – о тех вещах, над которыми люди задумываются слишком поздно. О тех вещах, с которыми я, к сожалению, знакома не понаслышке. Уилл, который совсем недавно выходил на сцену, и Уилл, который направляется сейчас ко мне, кажутся совершенно разными людьми. Я не знаю, что делать, я растеряна, но главное – я в восторге! Он был великолепен!

      Уилл замечает, что я вытираю глаза.

      – Я же предупреждал, – с укором в голосе говорит он и садится