Силы небесные, силы земные. Татьяна Гармаш-Роффе

некрасиво с вами обошелся, голубушка? – спросил он, разглядывая поверх очков ее цветастую щеку и хмуря кустистые седые брови.

      – Я упала, – сухо ответила Лия, снова отвернувшись к телефону.

      – Не смешите мои фаберже, красавица! Вы с патологоанатомом имеете дело, ему тело само все секреты разбалтывает!

      Его влажные и живые глаза смеялись.

      Феликс поспешил на помощь Лие, опасаясь, что сейчас начнется введение в патанатомию. О своей профессии патриарх рассказывал с таким же смаком, как и анекдоты, но, как и с анекдотами, слушатель не всегда попадался благодарный.

      – Лия, это Александр Моисеевич, заведующий нашим отделением, он же главный патологоанатом Москвы. А это Лия, моя…

      Феликс вдруг умолк, не найдя подходящего слова.

      – Бобрик, я уже понял, как девушку зовут, не трудитесь, – выручил его патриарх.

      – Бобрик? – удивилась Лия. – Вы его тоже прозвали Бобриком?

      – Что значит тоже? И что значит прозвали? Это у Феликса Федоровича фамилия такая.

      – Ой. А я-то ему… Алло, Маш? – Лие повезло, что подружка ответила именно в этот момент, прервав ее неловкую беседу с патологоанатомами. – Ты не против, если я приеду сейчас к тебе? Потом все объясню, при встрече…

      Закончив разговор с Машей, Лия вызвала такси. Машину обещали подать через четверть часа.

      Небо за окном недовольно морщило лоб, его просторную гладь бороздили тучи, сгущаясь и темнея.

      Феликс молчал. Легкость, с которой они общались этой ночью, вдруг исчезла.

      Лия тоже не знала, что сказать.

      – Может, тебе надо в… э-э-э… в туалет? Умыться? – придумал он наконец повод заговорить.

      – Спасибо, я у Машки помоюсь.

      Лия взяла в руки свой плащ с застрявшей молнией, попыталась привести замок в исходное положение… Феликс протянул руку, забрал у нее плащ, разложил у себя на коленях, сделал несколько движений…

      – Держи.

      – Ой, починил! Спасибо… За все спасибо, Бобрик, – она улыбнулась. – Тебе идет твоя фамилия. У тебя шевелюра бобриком.

      – Хорошо, что не зубы! – Он приложил два согнутых пальца к верхней губе.

      Лия улыбнулась. Надела плащ, застегнулась.

      Звякнул мобильный: пришло сообщение, что такси подъедет через пять-семь минут.

      – Пойдем, я провожу тебя до ворот. Тут как раз минут пять идти по парку.

      Двери, выходившие в коридор, теперь были открыты. В их проемы виднелись какие-то аппараты – ну да, тут ведь лаборатории, где с помощью техники устанавливаются точнейшие диагнозы… Кому-то на радость, кому-то на горе.

      Лие стало малость не по себе.

      – Скажи… – Она повернула голову к Феликсу, шедшему рядом. – Ты вскрываешь трупы… Тебе не страшно?

      – Иметь дело с мертвецами? Нет. Зло причиняют только живые.

      – Да, но все-таки в этом есть что-то… Не знаю даже, как сказать… Вмешательство в чужую смерть, что ли.

      – Вмешаться в смерть невозможно, – мягко ответил Феликс. –