Чумовой сюрприз для Лондона. Максим Шахов

миссию не выполнил. И можно тихо отваливать домой. Видеоматериала у меня предостаточно. Деньги в целости-сохранности. Те пятьдесят тысяч, что сгорели, – не моя головная боль. Не мною они выдавались. Кто отдал, пусть и думает, как отчитаться.

      В доме поднималась паника. Невидимый в толпе, точно так же крича на арабском «Пожар», я спустился на улицу. Теперь – прочь.

      Машинально взглянул на противоположный дом, по которому стреляли из гранатомета. Перехватило дыхание, ноги подламывались, и я прислонился к стене. Очередной сюрприз за сегодняшний день. Окно той квартиры, арендованной для меня, из которой я должен был вести наблюдение за встречей, было разнесено в клочья, и оттуда вырывалось пламя… Меня хотели убить. Они так и, возможно, считают, что я – труп. Концы в воду.

      Перевел глаза на толпу у подъезда. Многие плакали, заламывали руки. От огня уже лопались стекла в соседних квартирах, и пламя с шумом вырывалось наружу. Спокойно. Только спокойно. Без суеты нужно удалиться. Не привлекать внимания.

      Мимо меня, засунув руки в карманы, втянув голову, как черепаха в панцирь, почти бегом, прошагала девчонка. Это сейчас могу сказать, что девчонка. Все, кто младше меня, уже мальчишки и девчонки. Примерно 27 лет. Светлые волосы. Куртка. Рюкзачок. Кроссовки. Что еще насторожило? Слезы в глазах? Нет. Пожар. Горе. Естественная реакция. Что же? Перекошенный рот. От рвущихся наружу рыданий. Их сдерживают. На последнем вздохе сдерживают.

      Мне пока с ней по пути. Я чуть отстал. Вот она подходит к машине, села в нее, завела двигатель. Непохоже, что закрыла центральный замок дверей. Закрыла лицо руками. И рыдает. Пора.

      Иду мимо, рву ручку задней двери за дверцей водителя. Повезло, не просчитался – дверь открыта. Прыгнул, дверь захлопнул, теперь следует зафиксировать девчонку на месте. Ремнем она не пристегнулась. Схватил левой рукой за шею и слегка придушил. Инстинктивно, руками она пытается открыть себе доступ воздуха. Правой рукой, без рывков, обертываю ремень безопасности вокруг тонкой шеи.

      – Тихо!

      Ремнем немного вверх. Руки ее не тянутся к рулю, и коробке передач, и клаксону. Ей нужно дышать. Профессионал бы бросил машину вперед или ударил по сигналу на руле, привлекая к себе внимание прохожих. А прохожих здесь уже много. Два больших криминальных пожара. И пожарные здесь уже разматывают рукава. Полицейские сирены и сирены «Скорой помощи» уже звучат неподалеку. Надо сматывать удочки.

      Дамочка дергается.

      – Я сейчас ослаблю ремень, и мы поговорим. Потом поедем и снова поговорим. Если согласна – кивни. Любой фокус – ты умрешь! Поняла?

      Сильный рывок ремнем вверх.

      Из последних сил она кивнула. Ремень врезался в ее шею еще глубже.

      – Без фокусов.

      Ослабил ремень, готовый в любой момент снова ей затянуть, а если и понадобится, то затянуть до полной асфиксии.

      – Как тебя зовут?

      – Инна.

      – Фамилия? Только правду!

      – Ланге. Инна Ланге.