Танго старой гвардии. Артуро Перес-Реверте

Черноволосый красивый молодой человек смеется, сняв свои темные очки. Женщина в твидовой шляпе, вероятно, относится к нему с нежностью, потому что минуту назад ласково погладила его по щеке. Вот юноша сказал что-то смешное, и она расхохоталась так громко, что до соглядатая отчетливо донесся ее смех – звонкий и безудержный: смех ее очень молодит, а Макса заставляет вздрогнуть от нахлынувших воспоминаний. Это она, убеждается он окончательно. Минуло двадцать девять лет с тех пор, как он видел ее в последний раз. Тогда над осенним побережьем моросил дождь: под балюстрадой, отделяющей от пляжа проспект Англичан, носился по влажной гальке пес, и Ницца, раскинувшаяся за белым фасадом отеля «Негреско», теряя четкость очертаний, расплывалась в серой влажной дымке. Столько времени минуло от одной встречи до другой, что немудрено, если воспоминания путаются. Тем не менее бывший жиголо, ныне управляющий и водитель доктора Хугентоблера, больше не сомневается. Конечно, это та самая женщина. Он узнает ее манеру смеяться и наклонять голову набок, несуетливость повадок и естественное изящество движений. И эту привычку держать одну руку в кармане. Макс хочет подойти и взглянуть на нее вблизи, чтобы развеять последние сомнения, но не смеет. Тут в дверях сувенирной лавки появляется девушка, и вот все трое уже идут обратно, и пока они еще не поравнялись с гастрономом, Макс успевает торопливо спрятаться за грифельную доску. Оттуда он провожает взглядом женщину в твидовой шляпе, еще раз всматривается в ее профиль и, вздрогнув, понимает, что не ошибся. Текучий прозрачный мед ее глаз подтверждает его правоту. И, по-прежнему держась поодаль, Макс следует за троицей до самой площади Тассо, до ворот отеля «Виттория».

      Он снова увидел ее на следующий день, на шлюпочной палубе. Это получилось случайно: ни ему, ни ей нечего было там делать. Максу, как и всему персоналу – в отличие от судовой команды, – не было доступа в зону первого класса. И чтобы не появляться на прогулочной палубе левого борта, где пассажиры в парусиновых шезлонгах и плетеных креслах принимали воздушные ванны – правый борт предназначался тем, кто предпочитал кегли, шаффлборд[5] или стрельбу по тарелочкам, – ему пришлось по короткому трапу подняться туда, где по обе стороны от трех огромных красно-белых труб под брезентом стояли по восемь в ряд шестнадцать спасательных шлюпок. Место это было тихое и безлюдное – нечто вроде нейтральной территории, куда не заглядывают пассажиры, потому что громоздкие лодки нарушают уют и портят вид. Но для пассажиров, все же решивших заглянуть туда, предусмотрены были деревянные скамьи – и вот на одной из них Макс, пройдя между выкрашенной в белый цвет крышкой палубного люка и огромным раструбом вентиляционного кожуха, подающего свежий воздух внутрь корабля, увидел и узнал ту, с кем танцевал накануне вечером.

      День был ясный, безветренный и для этого времени года – теплый. Макс, вышедший запросто, без шляпы, без перчаток и трости, в серой

5

Шаффлборд – настольная игра: монеты или металлические диски щелчком передвигают по разделенной на девять клеток доске; палубный шаффлборд – вариант той же игры на палубе с палками и деревянными дисками.