Большая книга приключений кладоискателей (сборник). Анастасия Дробина

здесь чего? – недружелюбно спросила врачиха. – Твоя бабка?

      – Не-е… я… это… Может, помочь чего?

      – Ступай-ступай, сами справимся. – Дверь захлопнулась.

      Десятью минутами позже вся компания опять сидела на крыше гаража и смотрела, как уезжает «Скорая помощь». Носилок с неподвижной рыжей дамой врачи не вынесли, и Атаманов не выдержал:

      – Белка, иди!

      – Почему я? Пусть Юлька…

      – Полундра засветилась уже. Иди, а то уедут!

      «Скорая помощь» уже собиралась отъезжать, когда Белка подсеменила к открытому окну машины и интеллигентнейшим голоском лауреата конкурса «Щелкунчик» спросила:

      – Простите, пожалуйста, а что случилось?

      – Ничего особенного, сердечный приступ, – скучным голосом ответила врачиха.

      – У Совы? Извините… у хозяйки квартиры, да?

      – Угу… Поезжай, Михалыч, из Пересветова переулка вызов был, рядом тут…

      «Скорая помощь» снялась с места и укатила за угол. Белка стояла и смотрела ей вслед. Сзади подошли остальные.

      – Ну что? – напряженно спросил Атаманов. – Где рыжая?

      – Глюки у вас с Полундрой, – фыркнула Белка. – Не сиди на солнце без панамки, детка!

      – Чего-о-о?! А по соплям?!

      – Не было там никакой рыжей. Наверное, выскочить как-то успела, а мы не заметили. У Совы с сердцем плохо было, вот и вызвала себе «неотложку». Телефона у нее нет, сбегала за угол. Вот и все.

      – А как Сова неслась, ты помнишь? С сердечным приступом так не бегают! – взвился Атаманов. – И рыжая была! Сам видел! И Полундра видела!

      – Очки купите.

      – Ну я тебе щас… – Атаманов кинулся к Белке, но его отпихнул Батон:

      – Остынь. Она-то при чем? Ты сам глядел – никого не выносили.

      – А я своими глазами видела, рыжая была! – поддержала друга Полундра. – Лежала там, в квартире, ножки протянувши! Мы сначала решили, что кирдык ей, а потом глядим – дышит…

      Друзья посмотрели друг на друга. Сложившаяся ситуация требовала обсуждения. К тому же время перевалило за полдень и всем захотелось есть.

      – Идемте ко мне, – предложила Белка. – Соня на концерт ушла, до ночи не вернется.

      – Борщ есть? – деловито спросил Атаманов.

      – Целая кастрюля. Вчерашний, правда.

      – Плевать, – решил Атаманов. – Пошли…

      В большой квартире семьи Гринберг было пусто. Паркет блестел, и, прежде чем войти внутрь, Батон снял кроссовки, а Атаманов вместе с кроссовками и носки. Они не сразу заметили плывущие из кухни клубы дыма. Белка увидела их первой, с воплем кинулась в пищеблок, а через минуту стало ясно, что борща Атаманову не видать.

      – Соня опять забыла с плиты снять… – оправдывалась Белка, держа на вытянутых руках чадящую черным дымом кастрюлю. – Она перед своими концертами вообще соображать не способна. Хорошо еще, что мы пришли, а то бы пожар случился…

      Атаманов молча пожал плечами. Рассеянность Белкиной сестрицы, восемнадцатилетней студентки консерватории, была известна всему двору.

      – Дед