Большая книга приключений кладоискателей (сборник). Анастасия Дробина

Катушка на второй год оставит… У деда будет инфаркт с миокардом!

      – Не с миокардом, а миокарда… – Пашка отодвинул ноутбук и заглянул в Юлькину тетрадку. – А чего тут догонять? Такой ясный пень, что…

      – Тебе ясный пень, ботан несчастный, а мне лес дремучий! – вскипела Юлька. – Я не знаю, зачем к «а» прибавлять «б»! Я понимаю три плюс два! А это…

      – В принципе, если хочешь, я тебе могу все сейчас решить, – заявил Пашка. – Но вот вопрос: как ты завтра на консультации объяснишь?

      – Не зна-а-аю… – сникла воодушевившаяся было Юлька.

      – А ты знаешь, на чем тебя глючит? – задумчиво спросил Пашка. – На том, что ты алгебру видишь как арифметику, а они почти что рядом не стояли.

      – Как «не стояли»?.. – растерялась Юлька. – Они же одинаковые почти, только в одной цифры, которые мне понятны, а в другой какие-то дурацкие «а», «в» и «с»…

      – Так в том-то все и дело! – хмыкнул Пашка и придвинулся ближе к сестре. – Та-а-ак, где у нас тут наш многочленчик? Ну, совсем фиговенький! Смотри сюда и слушай, меня не греет по два раза объяснять…

      Через пять минут Юлька подняла глаза от тетради, в которой развесистый многочлен лихо сократился до двух иксиков и одного игречка, и ошарашенно попросила:

      – Пашенька, миленький… Посиди, я сейчас Батона позову, у него тоже… ему тоже… завтра… консультация…

      – Ладно, зови! – рассмеялся Пашка, и Юлька кинулась к телефону.

      В два часа ночи темный двор огласился двумя дурными голосами, исполняющими «Танец маленьких лебедей»:

      Па-па-па-па-па-парарам-па,

      Пам-пам-пам-пам-па-а! Эх! Пам-пам-пам-па! Эх!!!

      В доме один за другим начали загораться окна. На свой балкон выплыла растрепанная Белка в ночной рубашке, жалобно спросила:

      – Что случилось? Надо же так фальшивить… Соня, ты слышишь этот ужас?

      Тут же ее голосок перекрыл сонный рык Атаманова, по пояс высунувшегося в окно этажом выше:

      – Вы чего, озверели? У меня мать спит! Ща как выйду, как наваляю обоим!

      Внизу, под единственным фонарем, на засохшей клумбе, Полундра и Батон, взявшись за руки и вскидывая ноги, исполняли балетный номер. Из окна первого этажа доносилось Пашкино ржание. В соседнем окне виднелось изумленное лицо Игоря Петровича.

      – Я поняла! Я поняла! – вопила Юлька, высоко задирая босые пятки. – Все я наконец-то поняла-а-а! Алгебра – отстой, фигня на постном масле, ерунда-а-а! Пашенька, родненький, ты гений! Мой братан двоюродный – гении-и-ий!

      – Юлька, да не ори ты… – вытирал слезы Пашка. – Иди домой, соседи сейчас ментов вызовут… Батон, что ты топаешь, как бегемот? У меня даже здесь комп трясется! Мелюзга, кому говорю, марш по домам!

      В окнах уже в самом деле слышались возмущенные голоса. Атаманов потерял терпение:

      – Нет, я щас спущусь! Батон, башку отвинчу! Кому говорят, заткнись и пошел спать! Софья, блин, Ковалевская…

      Батон напоследок подпрыгнул выше лавочки и дунул домой, победно размахивая тетрадью.