Загадка черной вдовы. Антон Иванов

между «хотел» и «смог» большой разрыв получается, – проворчал Тема.

      Олег и Женька усмехнулись. Изобретательную голову Пашкова распирало от крайне заманчивых, но рискованных замыслов. Перед их осуществлением Лешка производил точнейшие расчеты, благодаря которым все должно было пройти абсолютно гладко. Однако неумолимая жизнь часто вносила свои поправки. В результате от проделок Пашкова страдали родные и близкие, учителя и ученики две тысячи первой школы, а порой и ни в чем не повинные жители Сухаревской площади и окрестностей. Знаменитый нейрохирург Пашков-старший тратил изрядную часть заработка на возмещение ущерба, причиненного сыном, как частным лицам, так и организациям.

      Именно Лешка напрочь испортил очистные сооружения бассейна, в котором сдавали нормы по плаванию питомцы две тысячи первой школы. Вырубил на целых полгода лифт в собственном подъезде. А также совместно с братом-погодком Сашком капитально затопил уютный особнячок в окрестностях Вены, принадлежащий австрийскому коллеге и другу отца – герру Шмидту, который имел неосторожность пригласить Пашкова-старшего вместе с детьми на каникулы. Словом, Лешкиных подвигов было не счесть. Однако неудачи совершенно не обескураживали Пашкова. И, едва потерпев очередное фиаско, он уже начинал вынашивать очередной новый замысел. Вот и сейчас упреки ребят ничуть не смутили Лешку.

      – В общем-то, на звонок я и впрямь нажал рановато, – спокойно признал он. – Но чего теперь зря страдать по этому поводу.

      – Зря страдать не будем, – кивнул Олег. – Давайте-ка обойдем этот особнячок с другой стороны.

      – Правильно, – оживился Женька. – Тут окна занавешены. А там, наверное, открыты. Вот мы и поглядим.

      Ребята обогнули особнячок, чтобы зайти с тыла. Однако им не повезло. Во двор попасть было невозможно. Особнячок образовывал вместе с другими зданиями двор-колодец. Если в него когда-нибудь и вели арки, то после реконструкции их застроили.

      – Пошли в параллельный переулок, – поманил друзей Олег.

      Остальные прекрасно поняли его замысел. Олег хотел попытаться проникнуть во двор через дом, стоящий напротив. Но и в другом переулке четверых друзей ожидала неудача. Там оказался почти точно такой же особнячок. Тщательно отреставрированный, с очень нарядной дверью, окнами, забранными жалюзи, и латунной табличкой с надписью «ЗАО «Милосердие».

      – Ну и конторы тут, – покачал головой Пашков.

      – Когда написано «Милосердие» – это, как пить дать, прикрытие для каких-нибудь мафиозных структур, – с таким видом произнес Темыч, будто бы лично имел дело с подобными организациями. – Говорил я вам: вляпались наши девчонки. И все из-за Моей… Твоей… в общем, Школьниковой, – вновь напустился он на Пашкова.

      – А я уверен, что из-за твоей Катьки, – отбил выпад Лешка. – Она у тебя всюду лезет.

      – Катька не такая дура, чтобы с мафией связываться, – возразил Темыч.

      – Значит, по-твоему, Машка дура, – сжал кулаки Пашков.

      – Конечно, дура, – откликнулся Темыч.

      – Обе они у вас дуры, – вмешался Женька. – Чего их, скажите на милость, туда понесло?

      – Их-то