Архивы оборотней. Андрей Белянин

лапкой перед моими округлившимися глазами. – Пошли, перекусить и обсудить задание можно и в другом месте.

      – Ничего подобного, нам сюда, – уперлась я. – Это место должно быть именно здесь, на перекрестке центральных улиц. И название совпадает.

      – Название?! Да здесь может быть десяток таких «Трескоедов», весь Архангельск сплошные трескоеды. Это же самая популярная рыба у местного населения. И очень недорогая, кстати.

      – А ты откуда знаешь?

      – Просто… интересовался перед заданием.

      – Сравнил с ценой на семгу и горбушу по Яндексу?

      – А скажите-ка, любезный… – Игнорируя наши споры, командор бодро поймал за рукав проходившего мимо мужичка с трехметровой доской на плече. – Я есть впервые в вашем городе. Такой трактир здесь один?

      – От «Трескоед»-то? «Трескоед» один! Вона, коли прямо по улице пойдете-от, то будет троктир «Купецкий». А-от ежели вправо, да за угол, да еще-то сто шагов да налево, там-от троктир «Тройка» стоить. Тока там-то буйный нородец-от собирается. А ежели вназад повертитеся… – Рассказывая, он каждый раз показывал направление рукой, так что мы с Алексом едва успевали увертываться от свистящей над головой доски. – Дак там-от постоялый двор и большой-то троктир будет. «Чарка»-от прозывается. Тама все-то добропорядочные капитаны и кормчие собираются…

      – А в этом заведении? – уточнил командор, тыкая пальцем в нарисованного кота.

      – Тут-от богатеи всякие. Уж больно-то цену на треску ломят! Дешевше-от самому-то поймать да и скушать. Матушка широка Двина-то, вон она. – Он низко поклонился в сторону великой северной реки, и в результате зазевавшийся Пусик все-таки словил концом доски по уху.

      – Данке шен, любезный. – Вежливый Алекс протянул мужичку пятак, который тот с негодованием отверг.

      – Да ты что, немец? За спрос-от, поди, денег-то не берут, не по-божески энто. – И, пожелав нам всего хорошего, плотник пошел своей дорогой.

      – Добрый народ в Архангельске, – с легкой завистью вздохнула я.

      – Только невнимательный, – пробурчал кот, растирая припухшее ухо.

      – Ладно, напарники, идем осматривать заведение.

      Мы вошли в резные тесовые ворота, пройдя мимо перевернутой днищем вверх лодки, и поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Там на пороге нас встретил услужливый официант в русской косоворотке навыпуск, плисовых штанах, с прической на прямой пробор и прилизанными усиками.

      – Милости просим-с! Откушать желаете-с или так-с, отдохнуть с икоркой, с водочкой-с?

      – Обед, – уверенно сказала я, чувствуя, как бурчит в желудке.

      – Прошу-с, прошу-с! Вот только с котами нельзя-с. Никак-с…

      – Доннер веттер, – сделал суровое лицо командор. – Этот кот ехать со мной сюда из самого Гамбурга. Во всех культурных странах Европы ему никто не отказывать!

      – Ну для кота иностранца-с, – подумав, решил ушлый официант, – можно сделать и исключеньице-с. Только нашим архангельским мурлыкам не