Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами (сборник). Василий Головачев

постой.

      Я обернулся.

      Анатолий смотрел на Лапарру, а тот смотрел на меня, и было в их молчании нечто такое, от чего мне снова стало не по себе.

      – Что с вами? – удивился я. – Словно боитесь сознаться в собственных грехах. Или случилось что-то еще?

      – Пока нет, – пробормотал Лапарра. – Но может выясниться, что во время, предшествующее аварии, или во время нее там видели…

      – Зо Ли, – с иронией вставил я.

      Молчание, наступившее вслед за моими словами, многое бы подсказало подготовленному уму, но я торопился уйти, и мысли мои были заняты предстоящим делом.

      Наконец Ян вздохнул, перестал взглядом сверлить во мне дырку и неопределенно мотнул головой:

      – Я думал, ты и в самом деле догадываешься… Короче, вполне может статься, что у атмосферного завода перед аварией крутился именно Зо Ли. Так вот, этот человек опасен! Выводы сделай сам.

      Я кивнул и вышел.

      В голове стоял туман, рожденный не обилием сведений, а обилием недомолвок и тем смыслом, который вкладывали в них мои уважаемые начальники. Впрочем, эта мода была мне знакома, отец не раз помогал мне решать логические задачи как в школе, так и в жизни именно таким путем.

      В Псков я добрался в четвертом часу дня. Заметив на Синегорской площади полосатый триер технической службы УАСС, я подошел, и водитель, откликнувшись на просьбу, быстро домчал меня к месту происшествия.

      Атмосферный завод – это круглая платформа диаметром около сотни метров, накрытая решетчатым куполом, и служит он для поддержания стабильного состава воздуха тропосферы и озонового слоя стратосферы. Маршруты таких заводов рассчитываются заранее, а компьютеры ведут их туда, куда прикажут люди.

      Этот завод не плавал в воздухе – лежал на брюхе, придавив всей массой молодой подлесок на берегу реки Великой, и являл собой печальное зрелище, нечто вроде раздавленной черепахи. Но не это привлекло мое внимание в первый момент. Из-под брюха завода вытягивался странный хвост – корявая черная труба, диаметр которой по мере удаления от завода возрастал, причем возрастал скачками: метра два тянется труба толщиной с пинасс, потом утолщение, снова падение диаметра и снова утолщение, но уже больше прежнего. Труба пересекла реку, ни на что не опираясь, и конец ее грозно смотрел в небо исполинской пушкой, а стенки трубы сплошь усеивали гнезда шипов в метр длиной.

      Возле завода стояли четыре аппарата: два пинасса – такие же полосатые, как и доставивший меня триер, третий – красно-синий триер линейного отделения УАСС Псковской области и куттер экспертов управления.

      Человек пятнадцать в костюмах спасателей ковырялись у смятого ударом о землю кожуха завода и возле гигантской трубы, еще четверо что-то выясняли между собой. Один из собеседников, широкий, плотный, с крупным мясистым лицом, глянул на меня вопрошающе из-под тяжелых век. Я скромно поздоровался и представился.

      – Младен Лилов, – ответил он, оказавшись начальником экспертной комиссии.