Монах. Боль победы. Евгений Щепетнов

он уже не был в своем родовом теле. Обычно – или человеческое, или птица. И жить приятно, и летать легко.

      Усмехнулся – вот бы узнали о его мыслях сородичи! Как бы они отреагировали? Заклеймили позором отступника? Честно говоря, он подозревал, а иногда и знал, что у его коллег, таких же древних монстров, как и он, со стотысячелетней жизнью, те же самые проблемы. Вот только признаться друг другу они не могут. Драконы невероятные индивидуалисты, трудно сходящиеся с другими драконами – если только не для зачатия, – а тут еще такие интимные размышления. Нет, исключено. Никто и никогда не признается, что ему надоело жить в драконьем теле и подобно дикому зверю охотиться за добычей.

      Интересно было бы проследить, как проводят время остальные члены Совета, – можно поставить свою жизнь против чешуйки старой драконицы, что они болтаются где-нибудь в тепленьких местечках, возле людей, и прожигают жизнь по образу и подобию презираемых ими людишек.

      Воцарившуюся в пещере тишину нарушила старая драконица, которая была старше всех в Совете, и, похоже, старше даже председателя. Она сказала:

      – Ты нагнетаешь атмосферу страха. Никто и никогда не смог противиться воле драконов. Ты же утверждаешь, что вся наша жизнь висит на волоске. Вот я и думаю – для чего это тебе нужно? Что ты хочешь?

      – Я что хочу? Да ты заигралась в человека, Натороканта! Тебе все время мерещатся заговоры, интриги! Я лишь хочу, чтобы все оставалось по-прежнему, как было!

      – Я заигралась? – насмешливо хмыкнула старая драконица. – А не ты ли? Ты уже забыл, когда надевал свое родовое тело! Что я, не знаю, что ли? Вечно строишь козни людям и манипулируешь правителями! Тебе ли упрекать меня?

      «Старая сволочь! Откуда она знает?! И что она знает?!» – подумал Даранаяс, но во всеуслышание как можно любезнее сказал:

      – Давайте не будем сводить счеты, когда дело касается такого важного вопроса…

      – Важного?! – снова фыркнула Натороканта. – Это для тебя важного! А мне в Островном королевстве плевать, что происходит в твоем провинциальном Балроне! Мне нет дела до него! И считаю, что нечего было тащить меня сюда! Только любовь к порядку, к традициям заставила меня прилететь на этот брошенный Богом остров, в затхлую Пещеру Совета! И ведь знала – ничего хорошего ты созвать не можешь! Я была против, когда тебя избирали. Ты не можешь сам решить даже такую простую проблему – найти какого-то там нарушителя договора и человечишку, изобретшего какую-нибудь чепуху. Не можешь сам устранить проблему, не хватает ума, и ты вытащил всех старейшин, чтобы показать свою несостоятельность как председателя! Не-е-ет… следующий выборный Совет через пятьсот лет, я буду настаивать на смене председателя. Я не вижу, чтобы ты мог и дальше эффективно возглавлять Совет. Какие-то истерики, запугивание, наведение тени на очевидные вещи. Я очень, очень разочарована в нашем председателе, старейшины.

      Драконица замолчала, а Даранаяс, кипя от злости, нарочито спокойно сказал:

      – Еще