Криминальная мистика. Николай Леонов

о том, что творится «в тени» ипподрома… Кстати, а что с ними произошло-то? – В голосе соседа сквозило недоумение.

      – Да, вообще-то, знаю я очень мало. Так, в общих чертах… – Лев с нарочитой пренебрежительностью махнул рукой. – Знакомый рассказал. Но он и сам-то знает мизер. А вот как вы считаете, все эти три случая могут быть взаимосвязаны между собой?

      – Тсс! – склонившись к нему, приложил палец к уже густо подсвеченным сединой усам сосед. – Давайте оставим эту тему. Уж очень она, в известном смысле, рисковая…

      Лев согласился, что подобная тема и впрямь изобилует «подводными камнями», поэтому и в самом деле лучше поговорить о чем-то другом, но при этом мысленно отметил, что с этим завсегдатаем надо как-то поближе познакомиться, чтобы потом встретиться в более подходящей обстановке. Он изобразил безразличный вид и уведомил, что такого рода событиями интересуется не очень, а вот особенности ипподромного бытия кажутся куда более занимательными.

      Его собеседник охотно заговорил о качествах лошадей, участвующих в бегах, о талантах и достоинствах тех или иных наездников. В какой-то миг замолчав, он вдруг резко оживился и расцвел улыбкой, указывая на пробегавшего мимо трибуны крупного серого коня с цифрой 3 на боку:

      – Смотрите! Смотрите! Это же Эльбрус, фаворит нынешних бегов! Он финиширует первым! Великолепно! Значит, сегодня я в выигрыше… А вы на какую-нибудь из лошадок ставили? – повернулся он к Гурову.

      – На Геру… – пожал плечами Лев. – Так, от нечего делать стольник поставил…

      – Боюсь, вы его потеряли, – сокрушенно вздохнул сосед. – Хотя, если по совести, нынешние бега – не чета былым. Ой, да что там говорить? Теперь и зритель вообще не тот, да и я сам уже не тот… Когда-то Пантелеича все тут знали. На кого ставить – ко мне за советом в очередь становились. А сейчас… Спроси молодых, кто такой Пантелеич, – даже близко никто не вспомнит.

      Уйдя в воспоминания, собеседник Гурова заговорил о «златых временах», когда трибуны были забиты до предела, когда, несмотря на «железный занавес», иностранцев на ипподроме было «как семечек в арбузе». Билеты стоили сущие копейки – двадцать, сорок, восемьдесят. Самые дешевые брали, как правило, «горластые» гопники и иные «маргиналы», сорокакопеечные – интеллигенция и кадровые работяги. Ну, а самые дорогие места были у тогдашних крупных чиновников, цеховиков, представителей дипкорпуса.

      – …Публика и сегодня неоднородна, как вы можете заметить, – сообщил Пантелеич, наблюдая за тем, как под музыку живого оркестра, исполняющего в центре ипподромного поля Вивальди, по взбитой копытами песчаной беговой дорожке лихо пробежал колесный тракторишко, волочивший за собой некое приспособление, выравнивавшее трассу. – Впереди толкутся те, кто старается себя пропиарить – в основном богема. Вот на наших с вами рядах – это настоящие ценители бегов и скачек. А на самом верху – всевозможная «крутизна»: конезаводчики, покупатели лошадей, крупные торговцы всевозможным конноспортивным снаряжением…

      – Вы